Управляющий партнер "Прайм Эдвайм - СПб" Инна Вавилова о том, как банкротное законодательство в России догоняет судебную практику.
Слово "банкротство" — одно из самых употребляемых сейчас, причем не только в бизнес–среде, но и в разговорах обычных граждан. Закредитованы все — и предприятия, и физические лица. А значит, все имеют шанс обанкротиться. Какие общие тенденции мы наблюдаем в этой сфере? На эту тему можно уже писать докторские диссертации — такой объем материалов наработан.
Мы, например, специализируемся на сложных процедурах банкротств предприятий в различных отраслях, поэтому в своей практике встречались, наверное, практически со всеми возможными вариантами злоупотреблений и понимаем, где, с чем и насколько эффективно можно бороться.
Не вдаваясь с детали, которые интересны скорее профессионалам, чем широкому кругу, обращу внимание на следующее. Законы и практика развиваются в сторону ужесточения ответственности лиц, контролирующих должника. Здесь банкротное законодательство идет под руку с налоговым. Законодатель также пытается закрыть лазейки, позволяющие манипулировать процедурой, например, склонить чашу весов в пользу только контролирующих кредиторов, хочет сделать процедуру более объективной. Так, улучшилось положение залоговых кредиторов: теперь они могут голосовать в процедуре наравне с незалоговыми по вопросам выбора управляющего, инициировать его отстранение.
Наконец–то прояснилась ситуация с банкротствами физических лиц. Все с нетерпением ждали этого закона, который дает бизнесменам, задолжавшим по поручительствам миллиарды, списать их и начать новую жизнь.
Рассматриваются новые инициативы, такие как принудительная смена собственников предприятия, в случае если кредиторами принимается решение о его санации, — по аналогии с санацией банков.
До сих пор в сфере банкротств судебная практика является одним из определяющих факторов, в соответствии с которым выстраивается и законотворчество. К примеру, в практике было большое количество споров, связанных со включением в реестр кредиторов. В частности — на какую дату должны определяться денежные обязательства, возникшие до возбуждения процедуры и предъявленные после. Сейчас законом дан ответ: размер определяется на дату введения первой процедуры.
В то же время есть еще много лазеек. Например, конкурсный управляющий действует в интересах вполне определенной группы кредиторов — всячески затягивает продажу актива, который заложен банку. В это же время актив сдается по заниженной цене аффилированным с "правильными" кредиторами лицам, деньги идут в карман кому надо, в том числе на финансирование войны с банком. Даже при очевидности нарушений со стороны управляющего суды довольно часто закрывают на это глаза, косвенно поощряя таким образом управляющих на неправомерные действия.
Если бы суды занимали более жесткую позицию в данных вопросах, было бы сложнее злоупотреблять правом.
