В галерее Anna Nova проходит выставка "Переходы 0,10", представляющая фантазии по мотивам истории кубофутуризма.
Выставка "Переходы 0,10" Игоря Шуклина в галерее Anna Nova. Русский авангард живее всех живых. В оттепель он вдохновлял на борьбу с официозом, затем наводил на размышления о парадоксах советского тоталитаризма. После перестройки он стал эмблемой русской культуры прошлого века и свободно конвертируемой валютой. Для современного искусства авангард — это и точка отсчета, и священные скрижали, и оправдание перед консерваторами, которые не упускают случая упрекнуть contemporary art во всех тяжких грехах. Поколение Ильи Кабакова, поколение Тимура Новикова, поколение Петра Белого в свое время переболели авангардистской свободой. Одни переняли у кубофутуристов энергию бунта, другие — лукавость, третьи — формотворческую изобретательность. Для кого–то авангард, воплощенный в искусстве 1920–х, обернулся разочарованием в советском модернизме.
В наши дни авангард помогает мечтать. "Переходы 0,10" — это фантазии по мотивам истории кубофутуризма. Легендарная выставка, где были представлены программные работы Малевича и Татлина, вдохновила Игоря Шуклина на импровизации на темы контррельефов, супремов, Башни Интернационала и других экспериментов, о которых теперь пишут въедливые исследователи искусства. Шуклин исполняет историю авангарда как партитуру. На первом этаже инсценируется ожидание утопии. Темы, мотивы, приемы из творчества Малевича, Татлина и их сослуживцев по армии искусств перекочевали в комбинации картин, составленные из нескольких холстов, в арт–объекты — и в саму живописную пластику. Эта размытость художественного языка, его открытость и всеядность некогда заряжали художников энергией заблуждения. Сто лет спустя эти игры не менее интересны, чем утопические фантазии о скором эстетическом преобразовании мира, которым предается автор выставки в забавном интервью для сказочной радиостанции "Снегирь FM".
Второй этаж вовсе не забавный. Воинственность, которую воспевали футуристы зачастую исключительно как поэтическое переживание, сегодня не разыграешь как интеллектуальный сюжет. Мрачная, нервная, постэкспрессионистическая живопись плюс глухо тикающие часы с замазанным черным циферблатом без стрелок нагнетают зловещесть. Какое уж тут светлое будущее? Пусть для начала хотя бы новостная лента повеселеет. Ни публицистического напора, ни внятности на выставке нет. Вместо концепции — знакомое нескольким поколениям желание начать делать актуальное искусство с оглядкой на русский авангард.
