Зачем Петербургу нужен конкурс "Золотое перо"

Сегодня, 27 февраля, к вечеру станут известны победители "Золотого пера". Двадцатый ежегодный конкурс журналистских работ придумал в 1994 году Андрей Константинов. В Петербурге "Золотое перо" — важное событие, примерно как "Золотой софит" в театральном мире. Как многолетний участник и член жюри могу подтвердить: в соревновании все честно, понять изначально, кто в конце концов победит, невозможно. Каждый год неожиданности. Журналисты существуют сами по себе или принадлежат к определенным клакам, ни одна из которых не владеет контрольным пакетом. Среди обладателей главного приза абсолютно разные по политическим убеждениям и эстетике люди.

Во всякой премии есть один недостаток. Победитель определяется большинством. Отрицательный рейтинг (а у талантливых людей всегда много недоброжелателей) для принятия решения важнее положительного. Консенсус приводит к усредненности. К тому же жюри за 20 лет не помолодело. А все замечают и любят давних знакомых, сверстников. Среди лауреатов последних лет по преимуществу те, кому около 50. Нет большого "Золотого пера" ни у Александра Невзорова, ни у лучшего в стране журналиста–расследователя Евгения Вышенкова, ни у нашего земляка, ныне обозревателя "Дождя" Павла Лобкова. Никак не отмечены замечательный кинообозреватель Станислав Зельвенский и ценимые среди профессионалов арт–критики Юля Яковлева и Кира Долинина.

И тем не менее именно журналисты (наряду с театральными людьми, музыкантами и, возможно, художниками) — самая живая часть городской творческой интеллигенции. В Петербурге цензурный гнет ощущается меньше, чем где бы то ни было в России. Это относится и к федеральной, и прежде всего к местной повестке. Описано все — и бандитский Петербург в целом, и рэкет в отдельности. Быт и нравы губернаторов, мэров, их потомства. Ольгинские тролли, структура собственности, история первоначального накопления, дача Милонова. Здесь мало кого боятся.

Пару–тройку раз печать старались поставить на место: Собчак перед проигранными выборами, Яковлев сразу после победы, Матвиенко в середине своего царствования. Каждый раз не удавалось. Удивительные победы петербургского гражданского общества — башня "Газпрома", 31–я больница, эрмитажные импрессионисты и самая последняя — императорские конюшни — заслуга не в последнюю очередь прессы, стоящей на стороне интересов горожан.

Россия — федерация. Но это чувствуется только там, где транслируется местный интерес: в Екатеринбурге, Пскове, Калининграде, Томске. Начальство не любит казаться смешным и нелепым и старается хоть как–то соответствовать, не совершать видимых злодейств.

Для тех, у кого в закладках fontanka, gazeta или znak, не нужны ни наши истошные федеральные каналы, ни эмигрантские ресурсы. Пользователь, заинтересованный окружающей реальностью, получает вполне достаточно объективной информации о жизни страны. А в Петербурге с освещением местных событий и тенденций много лучше, чем в других местах. Нынешний Смольный не выглядит душителем свободы. Более того, впервые за много лет городская власть, как кажется, склонна прислушиваться к СМИ. Угроза исходит из столицы, сегодня она особенно ощутима. Москва, как говорится, бьет с носка.

"Эхо Москвы в Петербурге" — главное новостное радио последнего десятилетия. Если под рукой нет гаджета, последние новости лучше всего узнавать именно здесь. "Разворот на Петербург" Натальи Костицыной предоставляет оперативную аналитику. Неожиданно владелец франшизы, московское "Эхо", решил поменять в Петербурге и директора, и главного редактора. Московские люди местных ньюсмейкеров не знают, реалиями не владеют, способны скорее испортить, чем исправить. Первые шаги посланной из столицы Ольги Бычковой сомнений не развеивают. Да и само "Эхо" в последние месяцы заметно деградировало. Теперь здесь множество спикеров "охранительного" направления, которых и так слышно из каждого утюга. А общий тон меняется, портится. Коктейль не получился, скорее какая–то бурда. В придачу некая комическая Леся Рябцева читает в эфире нотации слушателям и журналистам.

Еще больше опаски вызывают реформы, предстоящие "100 ТВ". Тут люди Арама Габрелянова, по слухам, собираются создавать местный вариант Lifenews, поэтика которого соединяет беззаветную любовь к начальству и желтизну. Ну и зритель соответствующий. Скажем, в прошедший вторник три самые популярные новости портала: "Два внедорожника БМВ расстреляны под Москвой", "Журналист, спросивший Путина о "Вятском квасе", попал в реанимацию" и еще раз: "Автор вопроса Путину про квас отравился алкоголем и лекарствами". Покойный Олег Руднов был человеком системным, со связями на самом верху. Но, хотя менеджмент "Сотки" менялся с калейдоскопической быстротой, все приходившие на смену друг другу команды старались выдерживать интеллигентный и объективный тон. На фоне задыхающихся от любви к родине и правопорядку федеральных каналов "100 ТВ" создавал ощущение нормы — неторопливый, вежливый, сдержанный разговор.

"Золотое перо" — символ солидарности петербургского журналистского цеха. Уничтожение главного городского радио и единственного эфирного телевизионного канала — возможность проявить солидарность с коллегами: в случае чего прийти к ним на помощь.