Рецензия на спектакль "Репка" в Большом театре кукол

Играют пятеро членов "Мастерской" при БТК — учеников Руслана Кудашова, поставил один из них — Денис Казачук (о его прошлогоднем режиссерском дебюте — спектакле "Жизнь" по Андрею Платонову — см. "ДП" № 81 / 2014). И, как всегда у самого Руслана и у его ребят, чудеса возникают из миража, из ничего.

Художник Марина Завьялова поставила по краям Малой сцены две передвижные конструкции, внутри каждой вырезан полукруг, если их сдвинуть — половинки образуют окошко. В него аккурат вписывается белый полупрозрачный диск луны, прежде висевший на задней стенке. Луна тут же становится экраном для театра теней: сзади — четверка бойких звонкоголосых снежинок, своим хихиканьем не дающих покоя медведю, он в ответ басит: "Зима! Спать!" Однако его продолжают допекать — то дедка, то бабка, то внучка. Но это лишь прелюдия к знаменитому сюжету: когда настанет весна — и деду придет пора сажать репку.

Сажают ее так: земля в значении "почва" — земляной ком, одновременно планета Земля — ком круглый. Из его силуэта вынимают сегмент, кладут туда желтое семечко, закрывают этим куском. Буквально: его зарыли в шар земной. Тут приходит черед новым чудесам. Плоскость под луной и над ней состоит из окошечек с раздвижными шторками.

Пока семя прорастает, наверху жук с бабочкой заводит шашни, внизу два встречных поезда вежливо и радушно приветствуют друг друга по–французски и по–немецки — в общем, всякая неутомимая жизнь происходит на этом земном шаре. И вот наконец открывается круглое оконце и предстает самое заглавная героиня. Вернее, герой — Михаил Ложкин, так что Репа — мужское имя, навроде Фомы, а Репка — диминутив от него.

Вот выучка! Вот мастерство! Ложкину из всех средств актерской выразительности оставлен участок лица, на котором помещаются глаза, нос и рот — все. И лишь ими он на диво пластично изображает перипетии пока что герметичного Репкиного существования. С поверхности до него доносятся голоса семейства вместе с Жучкой, кошкой и мышкой (обаятельные перчаточные куклы из войлока работы Марины Завьяловой и Ирины Титовец). Те хлопочут, заботятся всячески о своем питомце как о прямо–таки живом существе — и, когда в какой–то момент появляется рожок с молоком, становится окончательно ясно: это не сказочный антропоморфный овощ семейства крестоцветных. Это — сыночек. Лето идет, Репка растет, рамка вокруг его лица расширяется, а тут — злая напасть, хворь. От которой помогает примкнувший медведь из зимнего пролога — он таки заставляет очнуться впавшего в кому Репку: Ложкин тут дает забавную пародию на сцены из медицинских сериалов, где умирающие приходят в себя, рывком садясь, выпучив глаза и заглатывая воздух. И вот наш Репка пробивает головой (в шапочке с ботвой на макушке) преграду, отделяющую его от белого света, и на этот свет является. Собственно, к таинству рождения и прибавить нечего — так что самое время снова прийти зиме и славному медведю по новой залечь в берлогу. Великий земной круг свершился.

Давно известно: есть хорошие спектакли, которые рано смотреть детям, но нет таких, которые поздно взрослым, — тогда это плохие спектакли. В "Репке" взрослым помимо детской радости игры, если они по–прежнему способны ее испытать, есть чем поживиться: читают стихотворение Мандельштама "На луне не растет ни одной былинки" и фрагмент пушкинской "Осени", кроме балалайки звучит и клавесин… Впрочем, если правда, как утверждают, что в утробе матери лучше всего идет Моцарт, то в 3–4 года (а на этой очаровательной премьере сидела и такая малышня) послушать музыку барокко тем более полезно.