Рецензия на новую книгу Бориса Акунина "История Российского государства"

Автор фото: Струнин Анатолий/ТАСС

Рецензия на новую книгу Бориса Акунина "История Российского государства"

Впоследние десятилетия наши профессиональные историки не радовали новизной взгляда. Про войну мы узнавали у Виктора Суворова и Марка Солонина, о последних днях Николая II и Сталина — от Эдварда Радзинского. Поэтому появление новой "Истории Российского государства" Бориса Акунина вызвало не опаску, а скорее надежды и любопытство. В конце концов, после "Истоков и смысла русского коммунизма" Николая Бердяева и "России старого времени" Ричарда Пайпса общего и непротиворечивого курса русской истории никто не написал. А Акунин человек способный, думающий, пишет увлекательно.
Второй том акунинского исторического курса — "Ордынский период" (первый том "От истоков до монгольского нашествия". — Ред.) — от битвы на Калке до смерти Василия Темного. Автор пытается доказать, что "Московская Русь — не продолжение древнерусского государства, а сущностно иное образование. Это другое, второе русское государство". Точка зрения не новая. Ее отстаивали и Георгий Вернадский, и следовавший ему Лев Гумилев, на той же точке зрения стоял Алексей Константинович Толстой. Вся украинская историософия, начиная с Михаила Грушевского, придерживается точки зрения, что именно Литовская, а не Московская Русь наследовала Киевской. Проблема "темных веков" русской истории — в скудости правдивых источников. Уже при Василии III и его сыне Иване Грозном был создан, как сейчас выражаются, "единый учебник" русской истории — Никоновская летопись, переделанная позже в Лицевой летописный свод. Эти тексты играли ту же роль, что и "Краткий курс истории ВКП(б)" при Сталине или советские учебники истории. Они содержали официальную версию русского прошлого. В ней все предки московских царей, начиная от Александра Невского, были, что называется, хорошими, а все противники и их предки — "плохими". Отделить ложь от правды теперь уже трудно, а иногда невозможно.
Ну, скажем, Невская и Куликовская битвы. Чем больше времени проходило, тем больше подробностей, часто баснословных, содержали их описания. Хотя, казалось бы, если это были такие значимые победы, их выделяли бы сами современники. Между тем Акунин, в отличие от многих своих великих предшественников, источников не исследует, а берет из них то, что кажется ему более живописным и правдоподобным. Доверия не вызывает. "Ордынский период" донельзя банален. Его действительно можно было рекомендовать в качестве единого учебника для 7–го класса средней школы.
Но и взрослые читатели, и дети могут и должны пользоваться гораздо более интересными книгами. Не менее увлекателен гимназический учебник Сергея Платонова. По качеству текста акунинскую книгу нельзя даже рассматривать в ряду "Курса русской истории" Василия Ключевского или "Истории России в жизнеописании ее важнейших деятелей" Николая Костомарова. А для читателей чуть более искушенных гораздо содержательнее "Рыцарь на распутье" Александра Зимина и "Кризис средневековой Руси" Джона Феннела.
Что же касается основного тезиса Бориса Акунина: "Россия продолжает не Киевскую Русь, а Золотую орду", то и он неверен. Два этих начала всегда боролись в русском обществе. Без Новгорода, Пскова, Твери — гораздо более вольнолюбивых и гордых по сравнению с Москвой — нашу историю трудно представить. Книжка дорогая, с картинками. Можно подарить кому–нибудь на день рождения.