Эксперты интернет-индустрии: какие изменения ожидают IT-рынок

Интернет–индустрия становится отдельной мощной отраслью экономики, на которую, по официальным данным, приходится около 8,5% ВВП страны. При этом грани между бизнесом и IT постепенно стираются. Фактически не остается такой отрасли, которая бы полностью функционировала вне доступа к Сети. С ростом возможностей меняется стратегия управления трафиком и структура его потребления.

По мнению экспертов, рынок ожидают новые изменения, связанные с переосмыслением функционала Сети. Участники круглого стола "Интернет — возможности будущего", организованного "ДП", обсудили, в каких направлениях будут развиваться новые сервисы, какое влияние Интернет оказывает на развитие бизнеса с точки зрения рабочих мест и образования и как будут конкурировать между собой мобильный и фиксированный доступ.

ВАДИМ МЕРКУЛОВ, директор по развитию бизнеса на массовом рынке СЗФО ОАО "МегаФон"

По статистике, в нашей стране сегодня в Интернет выходят 55 млн человек, что составляет 38% населения России, причем 46% пользователей выходят в Сеть с помощью мобильных устройств. Если 8–9 лет назад наиболее популярным после голоса сервисом были sms–сообщения (они занимали около 15%), то сегодня Интернет у оператора занял вторую строку (после голоса) по уровню доходности. И мы понимаем, что, скорее всего, когда–нибудь он займет первое место. Сегодня один из самых обсуждаемых вопросов в телекоме — это модель развития 4G.

"МегаФон" — первый оператор, который запустил 4G в России более 4 лет назад. За это время трафик в новой сети вырос в 4,5 раза. Доступ к сети 4G "МегаФона" имеет 40% населения России, то есть около 60 млн человек, но пользуются им около 10% интернет–пользователей мобильных устройств. Абонент в современных сетях 4G потребляет приблизительно в 2 раза больше трафика, чем абонент в сетях 3G, причем это потребители с высокими ожиданиями, для которых цена уходит на второй план, а важны качество и сервис. Понятно, что для простого звонка по Skype или сообщения в мессенджере большие скорости не нужны. Но, когда мы говорим о видеосоединении, о необходимости передачи больших объемов информации в короткое время, требования к скорости резко возрастают. Оператор сегодня должен быть эффективным посредником как между абонентами, так и между абонентом и машиной, и даже между машинами, серверами, тем самым создавая возможности для развития бизнеса.

В этом году "МегаФон" запустил в Москве и Петербурге уже сеть следующего поколения LTE–A, которая позволяет достигать скорости до 300 Мбит / с. Хотя устройств, работающих в этой сети, пока мало и даже центр города еще покрыт не полностью, в будущем все больше абонентов смогут воспользоваться такими высокими скоростями, а значит, появится больше компаний, которые разрабатывают различные сервисы для них. Этот рынок способен сегодня развиваться лавинообразно, и мы очень заинтересованы в том, чтобы так и было. Растет проникновение мобильных устройств (в том числе недорогих, доступных и школьникам, и студентам, и пенсионерам), растут возможности. Снижается только одно — цена. Опыт мне подсказывает, что в ближайшие 2 года мы придем к новой модели бизнеса, связанной с развитием мобильных приложений и переходом в функциональную сферу.

РОМАН БУСЛО, директор департамента по развитию бизнеса в СЗФО "Нэт Бай Нэт Холдинг"

Еще недавно шли разговоры о конкуренции между мобильным и фиксированным Интернетом, но сегодня ситуация на рынке такова, что для нас вопрос курса не стоит: будет развиваться и фиксированный, и мобильный. Мы внимательно следим за нашей абонентской базой и видим, что клиентам нужно и то и другое: днем, по пути на работу, перемещаясь по городу в рабочее время, они пользуются мобильным телефоном, мобильным Интернетом, проверяют почту. Приезжая домой, они все так же пользуются фиксированным Интернетом. В связи с этим мы свою задачу видим в том, чтобы создать абонентам такую среду, где бы они чувствовали себя всегда онлайн.

Портрет потребителя меняется: если раньше ему надо было дозвониться, установить соединение и т. д., то сейчас у наших клиентов есть несколько устройств, которые всегда онлайн. Также мы фиксируем, что домашний Интернет — это все–таки больше чем один потребитель. Сейчас до 80% хозяйств, где есть домашний Интернет, пользуются Wi–Fi. Один человек использует по несколько устройств: у папы и мамы по смартфону и планшету, у детей — стационарный компьютер, телевизор с возможностью выхода в Интернет и т. д. Поэтому наша задача, и мы ею занимаемся, чтобы абонент, придя домой, чувствовал себя максимально комфортно. Мы делаем ставку на качество услуг и на высокий уровень сервиса.

АЛЕКСАНДР КОТОВ, старший менеджер отдела по работе с государственными организациями Huawei в России

Что касается числа сервисов, сегодня многое зависит от операторов: насколько они готовы развиваться не просто как "труба" для передачи данных, а с точки зрения работы и взаимодействия с приложениями для различных видов бизнеса. Например, можно рассмотреть приложения в области финансов и медицины. Уже понятно, что так или иначе мобильные устройства и кредитные карточки в итоге сойдутся в нечто единое, позволяющее осуществлять платежи, покупать билеты и т. д. Но медицина — это тоже очень интересное для бизнеса направление с точки зрения использования возможностей интернет–приложений.

Сейчас большой интерес вызывают персональные медицинские карты пациентов, которые человек, допустим, может вести на одном из мобильных порталов. Плюс ко всему услуги, связанные с домашним медицинским офисом, когда фактически ты можешь с помощью достаточно недорогих устройств передавать свои персональные медицинские данные врачу, находясь дома. Таким образом, есть два типа медицинских систем: одна — связанная непосредственно с медицинским учреждением (то есть накопление информации в медицинской информационной системе (МИС), и другая — персональная, в которой ты самостоятельно сохраняешь свои медицинские данные и можешь предоставить доступ к ней любому специалисту по своему усмотрению. Все просто — есть некий портальный сервис, куда складируются персональные медданные, а оператор обеспечивает их доставку, и опции мобильных устройств, когда ты можешь замерить давление, температуру и прочее. Подобного рода системы были разработаны еще 10 лет назад и сегодня достаточно активно развиваются в США, Германии. То есть можно сказать, что ты сам персонально несешь ответственность за свое здоровье. Этим трендом, конечно, должен заниматься Минздрав и пропагандировать его, но с точки зрения ИТ в рамках федеральной программы по модернизации регионального здравоохранения базис для подобного рода активностей уже создается.

ЛЕОНИД КОНИК, главный редактор группы компаний COMNEWS

Я согласен с тем, что есть потребность в большом количестве новых сервисов, но от операторов в реальности тут зависит далеко не все. К примеру, лет пять назад возникла тема Интернета вещей (Internet of Things, или M2M, как ее называли тогда). Сотовые операторы попытались создать новую сферу, быстро подсчитав, что абонентами могут быть не более 7 млрд человек, то есть все население планеты, а количество подключенных устройств может быть гораздо больше — 20–50–100 млрд, цифры назывались разные. Потом прошло несколько лет, и все заглохло — выяснилось, что сегменты отличаются настолько, что оператор физически не способен иметь такое количество решений и для медицины, и для образования, и для логистики и т. д. Кроме того, объем данных, передаваемых устройствами, измеряется килобайтами, поэтому с точки зрения увеличения трафика операторам это оказалось неинтересно. Однако в конце прошлого года на Всемирном конгрессе Internet of Things в Барселоне я с удивлением обнаружил, что тема никуда не исчезла, просто в нее пришли компании извне. На форуме 4 дня подряд выступали перевозчики, медицинские структуры, промышленные предприятия уровня Airbus, много крупных компаний из различных отраслей бизнеса. Все они рассказывали о реальном применении IoT, причем без участия операторов связи. Поэтому, как ни грустно, в этом плане оператор превращается в ту самую пресловутую "трубу".

АНДРЕЙ ЗАХАРОВ, замдиректора СПбГУП "Автоматическая телефонная станция Смольного"

Я представляю госсектор, который периодически упрекают в том, что он не активен по части госуслуг в электронном виде, но сегодня так сказать уже нельзя. Просто госсектор не оказывает платные услуги, и, естественно, его нововведения не так заметны, как у социальных сетей.

Тем не менее есть портал "Госуслуги", который развивается и наращивает количество услуг (я пробовал сам, когда менял прописку), абоненты постоянно пользуются новыми приложениями. Много отраслей связанных, к примеру, если говорить про ту же медицину, это тоже госсектор. Идет общая тенденция ухода от голоса в Сеть. Как много людей в последнее время пишут письма? Очень мало. Как много людей еще разговаривают? Тоже мало. То же самое происходит и во взаимодействии госсектора с населением. Сегодня гораздо проще воспользоваться электронным запросом, оплатить услуги через электронный и мобильный банкинг, настроить автоплатеж. Пожалуй, есть две услуги, которые я, как пользователь, пока не делаю в интернет–банке, — это школа и детский сад. Но опять, это вопрос больше не к госсектору, а к банкам.

ДАРИЮС МЕШКИС, начальник отдела рынка труда и целевых программ комитета по труду и занятости

Если говорить о том, какой потенциал Интернет создает для роста рабочих мест, то, по официальной статистике, по такому виду деятельности, как "связанный с использованием вычислительной техники и информационных технологий" (а сюда входит все, что связано с консультированием, разработкой программного обеспечения и деятельностью по созданию интернет–ресурсов), в Петербурге наблюдается значительный рост числа занятых: с 308 тыс. в 2009 году до 380 тыс. в 2013–м.

Другое дело, что выловить всех работников, которые занимаются этими технологиями, практически невозможно, хотя у Росстата появляются соответствующие возможности для учета. Мы тоже делали собственные замеры, например, выделили группу специалистов с высшим образованием, непосредственно занимающихся информационными технологиями. Как оказалось, в ней трудятся 40 тыс. человек — это примерно 1,5% занятых в экономике. Потребность по ним тоже достаточно высокая, при том что и зарплата у этих специалистов относится к десятке самых высоких. Количеству специалистов есть куда расти, тем более что есть сферы, где их не хватает, например безопасность.

Я думаю, что достаточно серьезно будут развиваться социальные сети, туда выходят многие бизнес–приложения. Поэтому я частично согласен с тем, что сейчас размываются грани между бизнесом и IT. Например, если мы зайдем на сервер образования и посмотрим, где наибольшее число запросов делают будущие студенты, то на третьем месте стоит такая специальность, как "бизнес–информатика". Это что такое, бизнес или IT? А эту специальность преподают в экономических вузах. Однако все–таки не все можно предоставить в электронном виде. Одно дело, когда мы говорим о сервисной экономике, а другое — когда о предприятиях материального производства.

ВЕРОНИКА ПРОХОРОВА, замдиректора Института компьютерной безопасности вычислительных систем и сетей ГУАП

Рынок интернет–сервисов и приложений переживает рост и сегодня особенно открыт для молодежи, но, к сожалению, у нас недостаточно ресурсов, чтобы подготовить необходимое количество кадров. Сейчас, например, очень большой спрос на работников в области информационной безопасности, в основном в связи с вступлением в силу закона о защите персональных данных (если строго следовать этому закону, то значительную часть предприятий можно закрывать, потому что специалистов с этим образованием в нужном количестве нет и взяться им неоткуда).

Наблюдается кадровый провал "в середине" — есть люди, вышедшие за определенный возраст, и молодежь, которая еще не доучилась, скажем, до ведущего инженера проекта или ведущего архитектора. Не хватает квалифицированных программистов, работающих в IT–сфере, что во многом вызвано тем, что молодежь начинает активно заниматься программированием после первого–второго курса. Это дает какой–то заработок, но сильно ограничивает их профессиональное развитие, они остаются, как правило, достаточно узкими специалистами.

Отдельное направление — стартапы, это очень перспективная для нашей молодежи отрасль. К примеру, возьмем популярный сейчас бизнес по разработке приложений — в основном это микрокомпании с оборотом до $1 млн. Понятно, что никакая большая компания этим миллионом свои операционные расходы не оправдает. А для того чтобы обеспечить одного–двух предпринимателей и их двух–трех сотрудников, этого вполне достаточно. Поэтому мы у себя в университете развиваем школу ИТ–стартапов, чтобы ребята не просто сами становились специалистами, но и были готовы создавать свой бизнес и рабочие места.

Я не согласна с тем, что рынок приложений сегодня насыщен. Несмотря на большое количество приложений, их не хватает, и наш российский рынок сильно отстает от европейского и американского в охвате аудитории. Например, очень мало интернет–сервисов и мобильных приложений для пожилых людей. Людям преклонного возраста не хватает общения, и, когда у них появляется инструмент и простое приложение, которое им доступно, жизнь меняется.

ЕВГЕНИЙ СЕСЯВИН, социальный предприниматель, руководитель молодежных городских проектов

Очень много говорилось о том, куда уходит молодежь и где молодежь ищет основные возможности для стартапов, куда она готова направлять свои знания. Интернет и мобильные приложения, безусловно, являются самым основным, первым, на что обращают внимание начинающие предприниматели, когда выбирают сферу дальнейшей деятельности.

И мы говорим не только о программистах и тех людях, которые получают технические специальности в университетах, но и об экономистах. Выпускники гуманитарных вузов также имеют возможности строить бизнес в Интернете, развивая в том числе социальные проекты.

ВАСИЛИЙ ЕЛАГИН, начальник отдела по организации научной работы СПбУТ им. проф. М.А. Бонч–Бруевича

Хотел бы добавить, что молодые специалисты начинают работать со второго курса, и это не лучшим образом сказывается на квалификации. Но, с другой стороны, стоит учитывать, что именно те ребята, которые со второго курса начинают заниматься программированием, с четвертого курса начинают создавать свой стартап. Сегодня, чтобы реализовать какие–то свои идеи, у нас огромное количество разных IT–инкубаторов. Понятно, что там процент продуктов минимален, но тем не менее он есть, и как минимум там они получают практику. Меня беспокоит вопрос, связанный с тем, чтобы операторы успевали за притоком новых проектов, чтобы возможности Сети не исчерпывались. Во всем мире этот вопрос не только за счет оптимизации Сети, но и за счет притока новых сервисов.