"Выходной Петербург". Здравомыслие

В учебнике написано, как должен действовать Центробанк в том случае, когда останавливается экономический рост. Нужно понизить процентную ставку, сделать кредиты более доступными, а дальше сидеть и ждать, когда расцветут сто цветов, как выражался председатель Мао. В России остановился экономический рост. Почему ЦБ РФ не начал раздачу дешевых денег?

Потому, что кроме экономического роста есть еще инфляция, которая в этом году, очевидно, выразится двузначной цифрой. Низкая ставка отзовется новым ростом цен. Всего месяц назад общим местом в рассуждениях официальных лиц были декларации о грядущем заполнении российских прилавков дешевой продукцией российских фермеров и их коллег из третьего мира. А сегодня чиновники сквозь зубы признают, что цены (почему–то!) выросли, а прилавки (вот странность!) пока не наполнились. Обыватель может и не думать про рост ВВП, но в магазины он ходит каждый день, и высокие цены — это именно то, что очень раздражает население. Но инфляция в современной России — такая штука, которая растет и без действий Центробанка, а даже вопреки им.

Тарифы монополий повышаются, а рубль сегодня слаб как никогда по причинам, над которыми не властен даже председатель ЦБ. С начала года российская денежная единица потеряла по отношению к доллару 18% (худшие результаты среди валют крупных экономик показал только аргентинский песо).

Дело даже не в ценах на нефть, шаг за шагом идущих вниз (фьючерсы на нефть Brent в начале недели упали до 2–летнего минимума), а в оттоке капитала — в первые полгода из страны ушло порядка $75 млрд (оценка Capital Economics). Заметим, что ЦБ пока не предпринимал никаких активных мер по стабилизации курса рубля, а Министерство финансов призвало всех не поддаваться панике и не выстраиваться в очередь у обменных пунктов — ситуация, мол, под контролем.

С точки зрения Минфина , озабоченного исполнением бюджета, падение рубля — это не катастрофа, а дополнительный доход, в котором ведомство очень нуждается. На этой неделе финансовое ведомство направило в правительство проект бюджета на 2015–2017 годы, который можно назвать "мобилизационным". Денег в обрез, дефицит бюджетной системы в следующем году должен составить 1,5 трлн рублей — не так и много, если считать его в "мостах через море" или "компенсациях нефтяникам", однако таким большим дефицит еще не бывал. Кстати, весь бюджет сверстан исходя из прогноза цены на нефть $100 за баррель, а такой цены может и не быть. На этот случай, разумеется, есть резервный фонд, седьмую часть которого (500 млрд рублей) планируется потратить в следующем году, если государству не хватит доходов. Для того чтобы их хватило, планируется повышение отчислений в фонды обязательного медицинского страхования и — это уже модно теперь — манипуляции с пенсионными накоплениями.

Открытым остается и вопрос о введении регионального налога с продаж. С ним вообще происходит интересная история. По оценкам Минфина, сумма, которую возможно получить с помощью такого налога, не превысит 200 млрд рублей в год. Это менее 1% всех доходов бюджетной системы и порядка 3% всех собственных доходов региональных бюджетов. Было бы ради чего городить огород. Кроме того, против введения такого налога существуют причины, так сказать, психологического порядка. Четверть века назад, когда такой налог появился в СССР, он чрезвычайно озлобил покупателей. Маленькую приписку "+5%", появившуюся на всех ценниках, граждане восприняли как натуральное издевательство, иначе как "горбачевским налогом" этот налог и не называли. И хотя сейчас на любой вопрос сверху россияне отвечают "рады стараться", поручиться за их восторг при дальнейшем повышении цен никто не может. Если только не верить в конспирологию и не допускать, что налог с продаж будет введен именно для того, чтобы проверить действительную степень лояльности общества.

Так что денежный регулятор стоит на распутье. Здравый смысл экономиста подсказывает, что сейчас разумнее всего будет признать, что инфляция составит не менее 10%, что Центробанк не в силах повлиять на аппетиты монополистов и мастеров освоения государственного заказа, и оставить все как есть, ждать, пока экономика сама нащупает точки роста.

Но когда здравый смысл вступает в противоречие с политической целесообразностью, он обычно проигрывает.