"Деловой Петербург". Риски есть, но мы работаем и надеемся

Автор фото: Коньков Сергей
Борис Лазебник, Заместитель генерального директора по техническому развитию

Борис Лазебник, замглавы по техническому развитию научно–производственной корпорации "Уралвагонзавод", рассказал "ДП" о том, как в условиях санкций идет строительство научно–исследовательского комплекса в Петербурге стоимостью 4 млрд рублей.

Как повлияют санкции, введенные против Уралвагонзавода, на ваш проект в Петербурге?

— Думаю, серьезно введение санкций не скажется на нашем проекте. Научно–исследовательский комплекс, который мы создаем, будет заниматься в основном разработкой новых технологий и продукции либо за счет собственных компетенций, либо при участии российских научно–исследовательских организаций. Отдельным направлением деятельности станет развитие городской транспортной инфраструктуры и сферы энергетики. На мой взгляд, эти направления не окажутся под ударом. А что касается финансирования, то проект не предполагает заимствований за рубежом. Мы работаем с российскими банками.

У наших банков как раз и возникли проблемы с привлечением средств?

— Пока ни с ВТБ, ни со Сбербанком мы проблем не испытываем. Хотя, конечно, понимаем, что санкции могут негативно отразиться на всей экономике, но говорить о том, что это плохо отразится на нашем проекте, потому что мы являемся компанией, аффилированной с Уралвагонзаводом, я бы сейчас не стал. Мы с оптимизмом смотрим в будущее и придерживаемся позитивного сценария развития событий, надеемся, что разум восторжествует.

В чем идея вашего проекта?

— Идея заключается в создании современного комплекса, способного обеспечить мировой конкурентоспособный уровень разработок, в том числе посредством консолидации и оптимизации научно–технического потенциала отраслевых научных институтов корпорации на Северо–Западе. В их число входят: разработчик специальных материалов Центральный научно–исследовательский институт материалов (ЦНИИМ), разработчик и изготовитель бронетанковой и артиллерийской техники "Спецмаш", который когда–то был танковым конструкторским бюро Кировского завода (КБ–3), Всероссийский научно–исследовательский институт транспортного машиностроения (ВНИИТрансмаш) и Всесоюзный научно–исследовательский технологический институт (ВНИТИ), который занимается проектированием и изготовлением нестандартного оборудования, исследованиями новых технологий металлообработки. В начале 1990–х годов эти предприятия получили самостоятельность. Примерно 5 лет назад в целях развития отраслевой науки руководство страны решило включить эти институты в структуру Уралвагонзавода.
А затем для обеспечения развития инновационного и научно–производственного потенциала институтов было создано ООО "Северо–Западный научно–технологический комплекс".

В каком состоянии вы нашли эти институты?

— Состояние, в первую очередь экспериментальной базы и опытных производств, плачевное. Оборудование устаревшее, технологии тоже не самые совершенные. Хотя финансирование на закупку оборудования по федеральным программам выделялось, это были локальные проекты, не замкнутые в какую–то логическую систему. Решить эту проблему, оптимизировать организационную структуру, материально–техническую базу как раз и призвано СЗНТК — деятельность исследовательских институтов должна быть направлена на реализацию программ, направленных на создание конечного продукта.
Сегодня мы должны решать вопросы материалов и технологий комплексно, чтобы не возникало проблем, как раньше, когда конструктор разрабатывал некое устройство, механизм, узел или целое изделие, а потом выяснялось: чтобы его качественно и недорого изготовить, нужны новые технологии, новые материалы.
Поэтому наша задача — выстроить все в единую систему, которая позволила бы нам быстро находить решения, чтобы не проводить сотни и тысячи итераций и затем приходить к выводу о том, что мы не можем этого сделать. Во всем мире сегодня нет чистого конструктора — сегодня конструктор и технолог выступают в одном лице.

В последние 20 лет отраслевая наука деградировала. Чем занимались институты все эти годы?

— Сегодня, как ни удивительно, востребованы многие разработки петербургских институтов, сделанные более двух десятков лет назад. Тогда они не могли быть реализованы технологически, а сегодня пришло их время. В условиях выживания институты начали заниматься несвойственной им деятельностью: медициной, транспортом. Например, ВНИИ Трансмаш участвовал в разработке российского скоростного поезда "Сокол", разрабатывал пантографы и тележки, работал по зарубежным контрактам в области космоса, занимался разработкой трансмиссий. В ЦНИИМ разрабатывались специальные материалы для медицинских имплантатов, а также специальные материалы для пружин. Во ВНИТИ разрабатывали технологии переработки резины, подъемники для инвалидов, которые устанавливаются в поездах. Спецмаш осуществлял разработку и изготовление ряда дорожно–строительных машин, подъемных установок для капитального ремонта и бурения нефтяных и газовых скважин.

Этим летом вы подписали соглашение с городом. Что оно вам дает, о чем оно?

— Это соглашение не предписывает обязательств, оно предусматривает взаимовыгодное сотрудничество и обеспечение в ходе реализации проекта интересов города. Город сегодня заинтересован в развитии городского хозяйства, транспортной инфраструктуры, энергетического комплекса. Корпорация уже заявила о заинтересованности в поставке трамваев и вагонов метро. Сотрудничая с мировыми лидерами по вопросам производства данной продукции, корпорация развивает собственные компетенции. Так, на выставке "ИННОПРОМ–2014" в июле 2014 года в Екатеринбурге входящее в состав нашей корпорации предприятие "Уралтрансмаш" представило новый, полностью российский трамвайный вагон, соответствующий самым высоким мировым требованиям к этому виду транспорта.

Есть конкретные договоренности?

— Город не может дать обещаний и взять обязательства, закупки такой продукции осуществляются на конкурсной основе.

На каком этапе сегодня находится реализация проекта?

— Изначально идея заключалась в том, чтобы сосредоточить все научные силы в одном месте на новых площадях. Сейчас проект предполагает размещение в новом комплексе площадью 28 тыс. м2 научно–исследовательских активов и лабораторий, а также Инженерного научно–технического центра корпоративного уровня на базе ООО "СЗНТК". Одной из его основных задач станет разработка и реализация программ, инновационных и инвестиционных проектов в области гражданской продукции и развития систем городского электротранспорта. Основная же часть опытных производств будет размещена в Горелово в новом научно–производственном комплексе площадью 8 тыс. м2, который мы строим для ЦНИИМ, а также на площадке ВНИИТрансмаш.
Если говорить о стадии реализации проекта, сейчас мы выполняем работы по проектированию научно–исследовательского и производственного комплекса, в следующем году начнем строительство.
После того как переместим сотрудников ЦНИИМ в новое здание на шоссе Революции, приступим к строительству жилого комплекса и делового центра на Парадной ул., где сейчас расположен ЦНИИМ. За счет продажи жилья и аренды помещений в деловом центре планируем окупить часть затрат на весь проект, который намереваемся завершить в 2017 году.

Во сколько вы это все оцениваете и сколько уже потрачено?

— Новый комплекс на шоссе Революции оценивается в 3,8 млрд рублей. Строительство на Парадной — в 4 млрд рублей.
Плюс к этому мы планируем построить завод по производству литий–ионных аккумуляторов за 1,7 млрд рублей. Совместно с Физико–техническим институтом им. Иоффе изготовлены опытные образцы аккумуляторных батарей, которые сейчас проходят испытания. Общий объем инвестиций по всем проектам составит около 10 млрд рублей.

Как вы оказались в этом проекте?

— С 1978 по 1990 год я работал во ВНИИТрансмаш — это одна из причин, по которой мне предложили возглавить СЗНТК. К институту я отношусь очень трепетно, поскольку я сформировался в нем как специалист. Мой отец работал в этом институте. Когда я ушел в середине 1990–х, в нем работало 5 тыс. человек.
Это был мощнейший научный центр, который генерировал и реализовывал уникальные на мировом уровне разработки. Так вот, наша задача — наполнить наши институты тем же содержанием и тем духом, который существовал там прежде.

Сейчас в России отказываются от собственных разработок, предпочитая приобретать иностранные технологии, что, может, и правильно — зачем изобретать велосипед?

— Замечу, все развитые страны — возьмем в пример Германию, Францию, Италию, Японию, США и Южную Корею — имеют сквозные технологии, причем в любой отрасли. Это когда все компоненты готового изделия страна может произвести сама: например, в станкостроении — литые детали, приводы, системы управления и т. п. У нас же сегодня подобных примеров, к сожалению, нет.
Реализация таких крупных проектов должна осуществляться на уровне государственной индустриальной политики.

А как же разделение труда, экономическая целесообразность? Производить что–либо в России значительно дороже, чем даже в Европе, не говоря про Китай?

— Конечно, можно размещать за рубежом производство тех деталей, которые самим производить невыгодно, так делают и развитые страны, но главное — это идеология, разработка от начала и до конца.
Могу однозначно сказать, что это касается любой отрасли, а главным образом базовых отраслей, на основании которых строится технологическая безопасность страны. А производство у нас дорогое потому, что нет технологий, обеспечивающих массовое качество продукции. Исторически, в советский период, вся наша наука и промышленность были ориентированы на военное производство.
За то время мы добились высоких результатов только в крупносерийном производстве боеприпасов и автоматов.
Все остальное военное производство (самолеты, танки, подводные лодки) не предполагает массовости. Нам надо учиться создавать такие технологии, чтобы выпускать изделия миллионами, не теряя качества.
На такие технологии мы просто не ориентировались.
Теперь наша цель — создавать новые разработки, чтобы быть в тренде.
Ни в коем случае не надо изобретать велосипед, и догонять никого не надо. Догнать невозможно, нужно делать новое, и у нас есть такие возможности.

Сейчас значительная часть промышленности по–прежнему ориентирована на гособоронзаказ — история повторяется?

— Есть важное отличие: все передовые технологии, внедряемые сегодня в оборонном секторе, универсальны. Сегодня ни в одной стране мира нет жестких технологических линий. Технологии должны быть ориентированы на выпуск широкой гаммы продукции.

Да, строится много универсальных мощностей, но их нечем загрузить, кроме военной продукции…

— Традиционно разработки в области оборонной промышленности транслируются в гражданские изделия. Например, из военной промышленности пришли многие материалы, используемые в трансплантологии, термозащите, композитные материалы. Но в последнее время гражданская тематика начинает опережать военную в этом плане. Важным является сотрудничество с мировыми компаниями, мы можем по их заказу что–то разрабатывать и производить, можем сами изготавливать продукцию по их лицензиям.
Например, ВНИИТрансмаш примерно 3 года назад участвовал в конкурсе по разработке и изготовлению опытных образцов трансмиссий для Fiat и выиграл этот конкурс. Мы не сторонники изоляционистской политики.
Думаю, что здравый смысл восторжествует и через какое–то время все вернется на круги своя. Россия сегодня заявляет на всех уровнях, что она не заинтересована в изоляции, государство пытается сгладить и нормализовать ситуацию.

У вас, возможно, главной проблемой в реализации проекта может стать не финансирование, а приобретение современного оборудования?

— Да, такие риски, безусловно, есть. Тем не менее мы работаем и надеемся, что удастся реализовать проект на высоком технологическом уровне.
Есть два типа людей: первые — это те, которых интересует процесс, а второй тип — те, которым нужен результат. Мы относимся ко второму типу, поэтому рассчитываю, что у нас все получится.