Когда в мае главы России и Китая подписали многомиллиардные контракты, многие эксперты преисполнились оптимизмом: сейчас в российскую экономику придут китайские триллионы. Похоже, деньги и правда будут. Но, как выяснил "ДП", не сегодня и не завтра.
Офис IBT–group на ул. Глинки в Петербурге мало отличается от обычного офиса представителя среднего бизнеса. Фотографии владельца кабинета с тремя (по очереди) губернаторами — Яковлевым, Матвиенко, Полтавченко. Небольшой флажок "Единой России". Владельца зовут Чэнь Чжиган, и он из Китая. В этом офисе Чэнь часто обсуждает будущее китайского бизнеса в России со своими коллегами и чиновниками из КНР. Уже несколько лет делегации из разных китайских провинций чаще, чем раньше, приезжают в Петербург, проводят совещания, разговаривают с бизнесменами. Но от начала разговора до начала проекта обычно проходит немало лет. Неспешность и обстоятельность китайского бизнеса общеизвестны. Прежде чем запустить любой проект — хоть небольшой, хоть миллиардный, — нужно провести множество встреч, визитов, совещаний.
Дело не в недоверии именно России, объясняют китайские предприниматели. Просто они привыкли так работать: сначала выяснить, где здесь брод. Исключения бывают, но редко. Русские экономисты добавляют: китайцы прекрасно видят, что наша заинтересованность в них растет, а значит, торопиться некуда: завтра мы сделаем им более выгодное предложение, чем сегодня, а послезавтра — еще более выгодное.
Есть и другие причины китайской неспешности. В последние 20 лет внутренний рынок КНР рос так быстро, что бизнесменам было просто не до России, рассказывают предприниматели — дай Бог свои потребности обеспечить. Но постепенно интерес растет: рынок большой, политические отношения хорошие, поддержка государства есть. На вопрос о том, в каких отраслях экономики ждать китайские инвестиции в первую очередь, бизнесмены отвечают уклончиво. Сфера может быть любой — были бы понятные условия и прибыль, а по возможности еще и низкая конкуренция. Поэтому переговоры ведутся по всем направлениям: от торговли до девелопмента, от энергетики до машиностроения. Большинство китайских предпринимателей в Петербурге работают в сфере торговли и делают это полулегально или нелегально. Из легального бизнеса самые освоенные отрасли — девелопмент ("Балтийская жемчужина", конгресс–проект "Хуа Бао"), ресторанный бизнес, медицина, логистика, туризм. Китайцев в городе примерно 5 тыс. человек. В последние годы этот показатель почти не меняется. Одна половина диаспоры — студенты, другая — врачи, повара, владельцы малого бизнеса плюс пара десятков средних и крупных предпринимателей.
Все в этой стране будет в порядке
Чэнь Чжиган приехал в Россию в начале 1990–х, в 21 год: учился в аспирантуре Сельскохозяйственного института, затем открыл свой бизнес — торговый. Со временем у него появился ресторан "Пекин" на Садовой ул. Сейчас IBT–group управляет 10 ресторанами и барами и параллельно занимается строительством, торговлей и туризмом.
Из всех петербургских китайцев Чэнь, похоже, адаптировался к русским условиям лучше всех. Получил российское гражданство. Успел съездить в Крым в составе городской делегации. Подумывает открыть там ресторан (для начала — один) и заниматься туризмом. Как только утихнут волнения на Донбассе, в Крыму будет много китайских инвесторов и туристов, уверен он. "Хорошо, что мост будут строить китайцы, — с почти русским энтузиазмом говорит Чэнь. — Значит, построят хорошо и быстро".
История Ван Линаня, президента группы компаний "Хуа–Жэнь" (начинал с гостиничного и ресторанного бизнеса, сейчас ведет многомиллиардные девелоперские и инвестиционные проекты "Хуа Бао"), похожа на историю его коллеги. Но связь с Россией установилась еще раньше. В детстве родители читали ему сказки Пушкина, в школе он узнал о Толстом и Достоевском. С удовольствием напевает "Подмосковные вечера" и говорит, что эту песню знают и любят многие китайцы. Когда Ван выбирал, где получить образование, совет родственников был однозначным: в России. Далее — Сельскохозяйственный институт в Пушкине, начало бизнеса (1993 год), первый китайский инвестиционный проект в Петербурге (отель "Пекинский сад"), рестораны, строительный и международный инвестиционный бизнес.
"Россия для Китая — особенная страна, — говорит Ван, сочетая во взгляде китайскую таинственность и русскую эмоциональность. — И я уверен, что она будет развиваться. Мы убедились в этом еще в начале 1990–х. Один мой знакомый мне сказал: смотри, сейчас здесь ситуация тяжелая, проблемы даже с питанием, но зайди в магазин: люди спокойно стоят в очереди. Значит, все в этой стране будет в порядке".
Иитересно, но непонятно
Все без исключения опрошенные китайские предприниматели говорят, что и они сами, и их соотечественники любят Россию. Но перейти от любви на расстоянии к реальным отношениям непросто. Пожалуй, главное, что препятствует развитию китайского бизнеса в России, — это непредсказуемость последней. Законы и правила у нас могут поменяться в любой момент, курс валют скачет, плюс бюрократические сложности и языковой барьер. Китайцы привыкли, что они могут в любой момент посчитать, когда и какую прибыль они получат, и вряд ли ошибутся. В российских условиях такие подсчеты вести затруднительно. Да и спешить опять–таки некуда: завтрашнее предложение почти наверняка будет интереснее сегодняшнего.
Современную Россию в Китае знают плохо, говорит Ван Линань. В других странах китайцы ведут дела уже не первый век и понимают ситуацию. А тут — новый рынок. Интересный, но непонятный. Надо узнать про законы, про правила, про возможности. Поэтому — огромное число встреч и переговоров и меньшее число конкретных договоренностей.
Отсюда рецепт, проверенный временем: китайским бизнесменам нужны местные партнеры. В последнее время китайские компании до входа на российский рынок ищут таких партнеров, рассказывает консул по торгово–экономическим вопросам КНР в Петербурге Лю Хунюэ. Партнеры знают местные правила, законы и, так сказать, неформальные порядки: куда идти, кого спрашивать. Предприниматели привыкли, что в Китае им все это понятно, здесь же ничего не известно. Так что востребованность консультантов, посредников и российских компаний, готовых работать с Китаем, будет расти. Интересно, что многие из тех китайцев, что давно работают в России, уже запускают проекты по такому "сопровождению": у Чэнь Чжигана юридическая фирма, Ван Линань готовится открывать консультационный центр.
А пока отсутствие партнеров и обрывочные знания о местных реалиях приводят подчас к неожиданным проблемам. В прошлом году неизвестные граждане, якобы из правоохранительных органов, позвонили нескольким китайским предпринимателям и рекомендовали им в 3 дня свернуть бизнес, иначе будут проблемы. Не привыкшие к таким ситуациям и не знающие, к кому идти в таких случаях, предприниматели начали "сворачиваться". Остальные соотечественники насторожились. Больше всего это похоже на происки конкурентов, но откуда китайцам–то быть в этом уверенными.
Китайцев любили всегда
Ту Дэмин возглавляет российский филиал компании Cosco, второго в мире оператора контейнерных перевозок. Работает в России около года, сложный русский язык еще не выучил. Между прочим, языковой барьер играет определенную роль: в Германии, на прошлом месте работы, договариваться с местными партнерами по–английски было проще, здесь у местных бизнесменов с иностранными языками похуже.
Особая статья для китайских предпринимателей — бюрократические проблемы, разрешения, согласования и т. д. В них и российскому–то предпринимателю разобраться подчас непросто. А теперь представьте, что все эти документы надо заполнить по–китайски. Ту Дэмин при упоминании бюрократов оживляется, перестает быть похожим на среднего западного бизнесмена и обретает черты китайца с классической гравюры. Да, попали в точку, именно тут главная проблема. Слишком много документов, слишком много формальностей. В Китае с этим проще. Российское законодательство для иностранных компаний отличается особой сложностью. Количество сотрудников, которых можно привезти, ограничено. В общем, слова о желании привлекать иностранные инвестиции звучат, а на практике меняется мало.
Проблема номер три (вслед за общей неясностью и бюрократией) — финансовые сложности. Расчеты очень сложны, кредиты дают под высокие проценты, много страховок и гарантий, говорит Чэнь Чжиган. Нужно держать целый штат финансистов, это сложно и дорого. И это еще одна причина отказаться от входа на рынок.
При этом с местными властями китайским предпринимателям работается неплохо. Причем это началось не теперь, с "китайским поворотом" экономической политики Кремля связано очень косвенно. Китайцев в Петербурге любили всегда — если, конечно, не брать в расчет взаимоотношения МВД с "малым бизнесом" из Поднебесной.
Чэнь Чжиган рассказывает, что когда он согласовывал фасад (в китайском стиле) первого ресторана на Садовой ул., то помогал в этом лично главный художник города. Тот был по каким–то делам в Лондоне и специально сходил посмотреть на местные "китайские" здания, а вернувшись, прислал свою помощницу, чтобы та помогла с оформлением документов.
Поддержка от Смольного есть и сейчас. Губернатор и несколько его заместителей часто приезжают на "Балтийскую жемчужину", рассказывают в консульстве КНР: спрашивают, какие есть проблемы, чем нужно помочь, и сразу дают указания соответствующим комитетам. Другое дело, что не все проекты такие крупные и такие важные для Смольного, как "Балтийская жемчужина", и не все проблемы решишь через чиновников.
Другая история: одному ресторатору не разрешали установить каменные изваяния у входа в заведение (центр города, сложная процедура согласований). Однажды в ресторане обедал один из действующих вице–губернаторов. Когда обед закончился, ресторатор проводил его до выхода и между делом спросил: как по–твоему, нормальные изваяния, не портят вид? Ничего не портят, ответил чиновник. И проблема быстро решилась.
Вообще, с государством китайцам договориться несложно. Административные структуры в двух странах похожи, и при некоторой адаптации к местным реалиям наладить сотрудничество несложно. Россия и Китай хотя и шли от коммунизма к капитализму разными путями, но общего у них немало, соглашается Ван Линань: они гораздо больше похожи друг на друга, чем на Запад.
Если российское государство станет еще немного больше похоже на китайское, от этого бизнесу будет только выгода, говорят предприниматели. Нужно больше политической воли, уверен Чэнь Чжиган. Например, между Москвой и Петербургом до сих пор нет настоящей высокоскоростной железной дороги, хотя китайцы могут сделать это качественно. Надо меньше слушать экологов, рубит с плеча Чэнь Чжиган. Лес, в конце концов, можно посадить где–нибудь по соседству: надо быстро принять решение, взять и построить, призывает бизнесмен.
Слова сказаны, осталось сделать
Но проблема для китайского бизнеса состоит в том, что, пока первые лица государства говорят приятные и громкие слова, рядовые чиновники из ФМС, местных администраций и прочих структур работают с ними так же, как и раньше, то есть долго, сложно и непонятно. Инициатива сверху нуждается в поддержке снизу. Иначе на уровне рядовых разрешений и согласований все тормозится, а то и умирает. Большая проблема для китайцев — получать разрешения на работу для своих сотрудников, говорит Лю Хунюэ. Во–первых, квоты ограничены, во–вторых, их нужно планировать за год, а это неудобно. И то же самое во многих других сферах.
Если бы губернатор Петербурга пришел к китайским бизнесменам и прямым текстом спросил у них: что я могу сделать, чтобы вам лучше работалось? — его прежде всего попросили бы повлиять на своих подчиненных. "Если бы все ответственные лица были такими же, как сам губернатор, активными, не формальными, не бюрократами, все было бы совсем иначе", — говорит Лю Хунюэ. Все прекрасно понимают, какие именно действия нужны со стороны российского государства, резюмирует консул: правильные слова сказаны, осталось их воплотить.
