О жизни в условиях международных санкций
Едва ли не все официальные комментаторы существующих и потенциальных санкций в отношении российской экономики утверждают, что эти санкции сильнее всего скажутся как раз на германских, британских и американских компаниях, а не на российских. Утверждение как минимум спорное. Да хоть бы и была в нем доля правды — стоит ли нам переживать о темпах роста германского ВВП или состоянии платежного баланса Bank of England? Тем более что о последствиях этих санкций для собственных экономик лидеры западных стран осведомлены получше нашего. Им нельзя будет кредитовать российские банки и госкомпании. Неприятно, но не более. Российские компании для глобальных финансовых корпораций далеко не единственный заемщик. Найдут других.
Интереснее поискать ответ на другой вопрос: а как в принципе сказываются санкции на экономиках тех стран, против которых они применяются? Понятно, что рядовые граждане не богатеют от того, что их страна оказывается за большим или малым железным забором. Понятно также, что санкции оборачиваются золотым дождем для узкого круга лиц, отвечающих за распределение бюджетных ресурсов, призванных компенсировать недостаток денег извне. Но какими же бывают долгосрочные последствия санкций для развития этих стран, для судеб правящей верхушки, для благосостояния населения? Каким образом преодолеваются ограничения на внешнеэкономическую деятельность? Имеет ли смысл в аварийном режиме заниматься так называемым импортозамещением или следует наладить каналы для обхода санкций? А может, надо усиленно взыскивать налоги с покорного населения?
Единого ответа у экономистов нет. Те, кто верит, что благодаря западным санкциям российская экономика воспрянет ото сна и "свиная щетина превратится в золото" (как утверждал герой фильма "Подвиг разведчика"), могут сослаться на недавнее исследование Университета Трира (Германия). Ученые проанализировали динамику изменений ВВП в странах, подвергавшихся санкциям за последние 40 лет. Согласно их выводам, "ограниченные санкции" (вроде тех, которые грозят нам сейчас) поначалу действительно тормозят рост ВВП, причем ощутимо: на 1,5–2 процентных пункта. Но потом (лет через восемь–десять) экономический рост возобновляется. Авторы, правда, не поясняют, действительно ли играет свою роль импортозамещение или делу помогает естественная ротация руководящих кадров.
Сторонники мысли о том, что санкции рано или поздно могут обернуться крупными проблемами не только для отдельных компаний, но и для экономики в целом, могут привести в пример Ливию. За те же 8 лет жестких санкций подушевой ВВП этой страны сократился процентов на тридцать, и всем, включая высшее руководство, стало очевидно, что дальше так продолжаться не может — из ситуации надо искать политический выход. Однако полностью возместить утраченное, а главное, вернуть потерянное время у ливийцев так и не получилось.
Те же, кто считает, что ко всяким санкциям надо относиться как к снегу зимой или к солнцу летом, с легким сердцем обратят указующий перст на такую страну, как Зимбабве. За время 30–летнего правления Роберта Мугабе зимбабвийская экономика сократилась втрое, а инфляция исчисляется миллиардами процентов. Санкции против приближенных Мугабе и его самого действуют с начала нулевых. Ничего (для Мугабе) страшного не происходит, только что он избирался на седьмой президентский срок на вполне конкурентных выборах, объясняя зимбабвийским избирателям, что без него дела пойдут еще хуже.
В целом же можно сказать, что степень влияния санкций на хозяйственные перспективы той или иной страны зависит не только от ее текущего экономического состояния, но и от тренда, в котором находится эта экономика, вектора ее развития. Растущая экономика может и не заметить санкций, а вот для экономики, которая, подобно российской, находится на грани стагнации, санкции могут повлечь самые разнообразные последствия. Нехватка денег — самое очевидное из них. Хотя на финансовых рынках Россия существует вполне автономно (доля реальных иностранных инвестиций в общем инвестиционном объеме составляет 5–7%), сокращение возможностей привлечения финансирования государственными компаниями уже сейчас заставляет пересматривать бюджет, изыскивать незапланированные доходы и т. д. Все это никак не идет на пользу экономике.
