Минэкономразвития озвучило новые прогнозы на год: темпы роста ВВП окажутся вчетверо ниже ожидаемых, зато отток капитала — вчетверо выше. Вице–президент Ленинградской торгово–промышленной палаты Дмитрий Прокофьев - об экономическом завтра России.
Министр экономического развития озвучил новые прогнозы на текущий год: темпы роста ВВП окажутся вчетверо ниже ожидаемых ранее, зато отток капитала — вчетверо выше. Иначе говоря, рост экономики составит полпроцента (что скорее похоже на статистическую погрешность), а из страны уйдут $100 млрд(в I квартале уже ушло $60 млрд, так что министр, похоже, излишне оптимистичен).
Меньше денег, меньше рост, $150 млрд оттока капитала (прогноз Алексея Кудрина) будут означать рецессию, которую не замаскируешь никакой статистической акробатикой.
Да ничего страшного, несколько ранее сказал по этому поводу первый заместитель главы правительства, у властей есть план и для самого плохого варианта развития событий. Деталей этого плана он, разумеется, не раскрыл, чтобы не породить "спекулятивные соответствующие действия тех или иных инвесторов".
Вице–премьер знает, о чем говорит, ведь ему в свое время всегда удавалось купить акции крупных окологосударственных компаний в аккурат перед тем, как они начинали резко дорожать.
Собственно, в общих чертах план этих действий можно представить себе, вспомнив слова вице–премьера, сказанные как–то в Давосе. Не помните ли вы, что именно сказал тогда вице–премьер? Жаль, очень жаль… "У монеты две стороны. Кто–то заработал много денег, а кто–то все потерял и даже умер".
Тех, кто в этой ситуации заработает много денег, угадать нетрудно, их фамилии не сходят с газетных полос, а вот тем, кому предназначено умереть, имеет смысл вспомнить о будущем.
Контуры этого будущего могут быть многообразны, как и устройство экономики десятка стран, называющих себя союзниками России на мировой арене. От Никарагуа до Судана и от Северной Кореи до Зимбабве — страны, народы и хозяйственные уклады разные, а объединяет их, пожалуй, только масштаб дистанции между местной элитой, живущей в роскоши и барстве, и положением дел у подведомственного населения.
Правда, в России именно потребление граждан осталось последним драйвером роста экономики, однако Центробанк предупреждает: платежеспособность населения ухудшается стремительно, за 2 месяца с начала года объем плохих долгов увеличился на 70 млрд рублей, за год — почти вдвое. К марту в портфелях российских банков скопилось уже 620 млрд рублей проблемных розничных кредитов, говорит статистика ЦБ, к ним можно добавить еще полтораста миллиардов, на которые банки махнули рукой, продав их коллекторам.
А что бы вы хотели? Росстат уже сообщил о падении доходов населения (в январе–феврале они были на 0,3% меньше, чем в те же месяцы прошлого года). Прибавьте к этому 7% инфляции, девальвацию рубля, и станет ясно, что персональное благосостояние тех, кто не входит в привилегированные списки, не улучшилось.
Но пока никуда не делся стабильный спрос на российский сырьевой экспорт, как не снизились и цены на нефть. Однако что будет делать правительство, если баррель окажется дешевле $100 или даже $80?
Все доходы федерального бюджета России составляют сейчас около $357 млрд в год, расходы — около $370 млрд (по текущему курсу ЦБ). На душу населения приходится по $2500 казенных денег (в 5 раз меньше, чем в Штатах). В какой степени этот бюджет зависит от нефтяных цен? Прямые поступления от углеводородов составляют без малого половину бюджетных доходов, в оценке косвенных поступлений эксперты расходятся во мнениях, по ряду оценок четыре из пяти бюджетных рублей так илииначе завязаны на нефть. Это немало. При сегодняшних ценах падение стоимости нефти на $1 снижает доходы бюджета примерно на $1,6 млрд. И никто не спорит с тем, что доля ненефтяных доходов в бюджете устойчиво снижается. А сама добыча нефти без капитальных инвестиций начнет сокращаться, даже если цены и не упадут — просто по техническим причинам.
И каков может быть план действий в аварийном случае, когда расходы бюджета разойдутся с доходами? Напечатать деньги, получив либо рост цен, либо, при попытке регулирования этих цен, пустые прилавки? Хочется думать, что финальным решением не будет универсальный рецепт от товарища Ленина — "хлебная монополия, хлебная карточка и единая трудовая повинность!"
Тем более что работать за хлебную карточку будут не те, кто принимает такие решения.
