Во время прямой линии с президентом директор московского Государственного музея изобразительных искусств Ирина Антонова попросила Владимира Путина воссоздать Государственный музей нового западного искусства.
Знаменитая коллекция французской живописи конца XIX — начала XX века, собранная московскими купцами Морозовым и Щукиным, до 1948 года образовывала отдельный музей, а затем была распределена по решению коммунистического руководства между Эрмитажем и Государственным музеем изобразительных искусств им. Пушкина. Открытая в 1956 году экспозиция третьего этажа Эрмитажа, посвященная импрессионистам, — одна из главных достопримечательностей Петербурга.
Ван Гог, Пикассо, Матисс в залах Эрмитажа определили развитие искусства Петербурга второй половины XX века. Перемещение картин стало бы трагедией для города. В прошлом столетии Россия пережила революцию, национализацию, войны, смену столицы. После 1945 года в советские музеи и библиотеки поступило множество трофейных артефактов. Возвратиться к состоянию почти 50–летней давности означает начать процесс бесконечного, неостановимого перетекания художественных ценностей из города в город, из страны в страну. Известно, что большинство коллекций провинциальных музеев сформировано на основе запасников Эрмитажа, Государственного Русского музея и Третьяковской галереи. Что мешает вернуть их обратно?
Вопрос о реституции возникает и в отношении дореволюционных собственников и коллекционеров. Почему бы не вернуть коллекцию Щукина и Морозова их потомкам — пусть решают их судьбу, отдают в музей Орсе или галерею Тейт. Известно, что множество вопросов к нашим музеям у Германии, Австрии, Венгрии. Предложение Ирины Антоновой — опасный прецедент, ведущий к хаосу.
К тому же в советское время культурные ценности перемещались в основном не из Москвы в Ленинград, а из Ленинграда в Москву. В новую столицу отправили Академию наук, архивные коллекции Департамента полиции, военного министерства и Министерства иностранных дел, составившие три крупнейших московских архивохранилища. Туда же последовала большая часть коллекций гвардейских полковых музеев, И, наконец, значительная часть коллекции самого Эрмитажа. Из императорского собрания в Музей изобразительных искусств ушло 599 картин, среди которых — Рембрандт, Рубенс, Ван Дейк, Йорданс, Пуссен, Ватто, Тициан. Между Эрмитажем и Пушкинским варварски разделили парные полотна: "Мальчика с собакой" и "Девочку — продавщицу фруктов" Мурильо, "Танкреда и Эрминию", "Ринальдо и Армиду" Пуссена, триптих Боттичелли. Музею на Волхонке досталось 40 эрмитажных скульптур, 850 рисунков, 30 гравюр, 40 произведений прикладного искусства, более 6000 памятников нумизматики.
Из Строгановского дворца отправились в новую столицу "Святое семейство с маленьким Иоанном Крестителем" Бронзино ("Строгановская Мадонна"). В Москве и "Оплакивание" Чимы да Конельяно, поступившее в Эрмитаж по завещанию С. Г. Строганова. Из собрания герцогов Лейхтенбергских, хранившегося в Академии художеств, ушло "Обрезание" Винченцо Катене. Из Юсуповского дворца — полотна Себастьяна Риччи, Джованни Баттисты Питтони, Гаспаре Дициани, Джамбаттисты и Джандоменико Тьеполо. Именно потому, что в Ленинграде 1920–х было в разы больше искусства мирового уровня, его ограбили не в пример Москве. Рубенс, Тициан, Ван Эйк, императорский фарфор, карельская береза, ювелирные изделия Фаберже — все это продавалось на аукционах за границу. А потом — война, блокада, гибель загородных императорских резиденций.
В случае если созданнаяпо распоряжению президента комиссия примет решение о перевозе в Москву части коллекции Щукина — Морозова, закономерно было бы рассмотреть вопрос о возвращении на берега Невы того, что было отдано Москве. Для нашего города исчезновение подлинников Ренуара, Матисса и Пикассо равносильно переносу в Первопрестольную Медного всадника, Ростральных колонн и захоронений императоров. Это невосполнимый удар по культуре города и исторической памяти живущих в нем людей.
