На нелегальном положении

- Раджабова Нардиза, Гайдарова Деларом, Тахимова Мунзура, Шейнбекова Алмату, — 5 часов вечера, Центр УФМС на Красных Текстильщиков. Точнее, его задний двор. Имена и фамилии объявляет какой-то парень. Он залез с ногами на скамейку, перелистывает бумажки и негромко зачитывает бесконечный фамильный список.

 - А вы с Украины? Это какая фирма? — спрашивает меня подошедшая женщина.

 - Не знаю. А что? — отвечаю я. Женщина с удивлением смотрит на меня и пропадает в толпе.

Книга

У меня в руках книжка "Полезно для мигранта". Ее выдают мигрантам из Средней Азии в Фонде помощи трудовым мигрантам. Листаю. Там первым шагом рекомендуется сделать временную регистрацию. Мол, если я из СНГ и въезжаю в Россию, то у меня есть только миграционная карта, которую я заполняю на границе. Действует она 7 дней с момента получения. "За это время вам нужно оформить временную регистрацию, то есть встать на миграционный учет на 90 суток", — советует брошюра. И ссылается на закон "О правовом положении иностранных граждан в РФ". Правда, в законе совершенно другое — если я въехал из страны в безвизовом порядке, то могу находиться на территории страны 90 суток. В Интернете на форуме какого-то районного управления УФМС нахожу похожий вопрос: "Сколко времини емеит права находитса грождонин молдовы на тереторий рф если у нево нет регистратсыя?" И ответ — "90 суток".

В общем, непонятно: могу находиться 90 суток или 7? Уже потом случайно узнаю: в течение 7 суток нужно зарегистрироваться там, где будешь жить. Если работать не будешь, то на 90 суток, если будешь, то на год. Но в этом случае уже нужно предъявить разрешение на работу. Представить, как этот путь повторит обычный мигрант, не могу.

Регистрацию нужно делать при участии собственника помещения. Правда, есть фирмы, которые это могут сделать за 5–6 тыс. рублей. Второй шаг — получение разрешения на работу. Собственно, анкеты для них со скамейки и раздавал непонятный парень.

"Смотри, есть два пути получения документов. Можно идти в УФМС делать документы или в фирму. Одна вот прямо здесь, — вводит меня в курс дела Женя, она родом из Молдавии, но гражданка Украины. Женя показывает рукой на здание сразу за решеткой центра — оттуда парень и пришел. — Платишь им деньги, говоришь профессию, а они приносят документы. Через УФМС дольше, а здесь больше денег сдирают. И тут обломаться можно — скажем, нет такой профессии, и тебя уже не могут взять. Или оформлено что–то неправильно".

Про самостоятельное оформление в ФМС среди мигрантов ходят страшные легенды: документов нужно много, приходить в очередь к 4 часа утра, а простоять в ней можно 40 дней. Таким путем идет, как правило, не больше 10% мигрантов. Причем трудно понять, что пугает мигрантов больше — легенды или какие–то реальные сложности.

Но обычно они идут именно к посреднику или еще лучше — знакомому. Суть бизнеса посредников простая - они якобы берут мигрантов на работу, заключая с ними трудовой договор. При этом, судя по рассказам мигрантов, одно и то же ООО берет на работу водителей, грузчиков, плотников, кондитеров–пекарей, продавцов и даже слесарей. Эта фирма готовит для УФМС документы, мигранту остается только подойти c готовыми бумагами в назначенное время, простоять несколько часов, и разрешение будет готово. Стоимость услуги — от 10 до 20 тыс. рублей. Итого за полную легализацию можно заплатить от 8 тыс. рублей, если делать все самому, и до 30 тыс. рублей — если действовать через посредников.

Опыт получения разрешения и регистрации у всех разный. Мы стоим во дворе и общаемся с мигрантами:

 - Вот смотрите, у меня сейчас правильное разрешение, — говорит один из них.

- Как вы это узнали?

- Фонариком посветите. Если правильное — желтое на просвет. Фальшивое - любого цвета: фиолетового, красного, да какого угодно. Мне первый раз сделали нормальную регистрацию, а потом сам виноват, пожадничал — сделал за 5 тыс. рублей. Медкнижку тоже фальшивую сделали. Могу даже сейчас показать на "Ладожской", где это делают.

Реально работать с таким разрешением, оформленным через посредников, можно только нелегально. То есть по факту человек будет числиться в фирме–посреднике, а реально строить — на другом конце города. Это в лучшем случае. В худшем — человека уволят на следующий же день после трудоустройства.

Байка

"Чтобы прибыть в Петербург и легализоваться здесь, надо минимум 25 дней, — считает Алиджан Хайдаров, председатель общества соотечественников Узбекистана "Умид". Сам Алиджан — гражданин России, отслужил более 20 лет мичманом на Балтийском и Северном флотах. — А теперь представьте: человек покупает билет на последние деньги, а потом приезжает и обнаруживает, что ему еще нужны средства на легализацию — порядка $1000".

Официальный путь через УФМС, как он считает, почти невозможен. "Там нужно целый пакет документов собрать. Вот такую папку", — Алиджан показывает пальцам расстояние толщиной с пачку сигарет.

Вообще, любимая тема разговоров мигрантов — как их обманывают. А любимая байка — про то, как человек приехал в Россию. Встретил объявление: надо строить дом, заплатят $5000. В общем, отработал мигрант, легализовываться не стал, говорит начальнику стройки: хочу домой. А тот: поехали, я тебя отвезу в аэропорт, там и расплачусь, билет тебе куплю. Приехали в аэропорт. "Подожди, деньги сниму", - сказал начальник. А сам подошел к милиционеру, дал $100: "Вот там человек, у него нет регистрации, он нелегал", — и уехал. Эта история скорее вымышленная, но путь она рисует достаточно ясный.

- Запиши, как его зовут. Он сейчас в отделении полиции,  Алиджан Хайдаров говорит с кем–то по телефону. За сегодня это уже седьмой узбек без документов, которого задержала полиция.

- И часто так?

- Каждый день, - Алиджан рассказывает о том, что, столкнувшись со сложным оформлением, проблемами с жильем и работой, люди сами готовы уехать. — Мы даже делали опрос: 90% наших соотечественников готовы уехать домой. Но знаете в чем загвоздка?

- В чем?

 - У них денег нет. Некоторые приходят в полицию и УФМС и сами сдаются: посадите меня, отправьте на родину. А там говорят: у вас регистрация еще есть, вы здесь законно находитесь — в диаспору идите. А мы что сделать можем? По нашим подсчетам, в разной помощи нуждаются 20–30 тыс. человек. Дальше, еженедельно мы отправляем два–три "груза 200". За каждый — 60 тыс. рублей. И вот откуда взять столько денег?

Руины

"Мигрант звонит в агентство по недвижимости. А там спрашивают: "А вы кто? Узбек, таджик, киргиз? Нет, не надо". И вешают трубку, — рассказывает Алиджан Хайдаров. — Лет пять назад было лучше. А потом они начали заселяться — сначала один, потом двух друзей подселил, потом еще 10, потом еще 20. Вот так репутацию сами и испортили".

В итоге значительная часть мигрантов оказалась там, где сейчас стою я: в расселенных домах, самовольно занятых приезжими. Часть дома стоит с заколоченными окнами, сломанной крышей и обвалившимся потолком между пятым этажом и чердаком. Захожу в парадное. На первом этаже открыта одна из квартир — в ней большой коридор с шестью дверями. Около каждой по 10–15 пар домашних тапочек. Где–то на кухне капает вода. На веревках висят носки, белье и полотенца. Весь коридор освещает тусклая лампочка Ильича. Больше в квартире ни звука. На стук никто не открывает. Где хозяева тапочек — неизвестно.

Найти людей удается только на улице. "Ну, сколько я плачу. Вот у меня комната, да. Там пять–шесть живет. У меня койка, плачу 2,5 тыс.", - рассказывает нам один из жильцов дома. Однако кто сдает комнаты, говорить отказывается.

 - Вот скажи, чего люди живут в таких разбитых домах? - мы продолжаем ловить жителей дома напротив Варшавского вокзала. Молодой хорошо одетый парень–узбек, правда, оказывается не жителем, а гостем.

- А что, тут плохо разве? — удивляется он. — Газ нормально. Свет нормально. Тепло нормально. Метро рядом. Что еще надо?

Жилье

Два года назад в Петербурге объявили о старте программы по созданию доходных домов для мигрантов. "Вообще, если говорить точно, то мы называемся так: многоквартирные дома фонда коммерческого использования Санкт-Петербурга", — уточняет Анна Федорова, директор ГБУ СПб "Дирекция по управлению объектами государственного жилищного фонда Санкт–Петербурга".

 - Вот у нас тут живой уголок, а тут кухня, - проводят мне экскурсию в одном из домов на Нарвском пр.

Вход в общежитие - по магнитным карточкам. Карточка дает доступ в здание, на свой этаж и в свою комнату. Распорядок — с 6 до 24 можно приходить–уходить. Если заканчиваешь работать позже — можно договориться, чтобы пускали. В общежитии нельзя курить, пить алкоголь и приводить гостей. Зато есть кровать, кухня, душ с туалетом, можно поставить собственный холодильник, телевизор, постираться. Здесь чисто, сухо. В общежитии можно при желании и официально зарегистрироваться. Стоимость проживания — 6 тыс. рублей. Плюс коммуналка.

"На самом деле 6 тыс. — это стоимость в тех домах, где мигранты селятся от одного до четырех человек в комнате (кровати одноярусные). Однако если селиться ввосьмером, то они будут платить уже около 3 тыс., — говорит Анна и показывает одну из восьмиместных комнат. Внутри все прямо как в хостеле. По ее словам, сейчас в восьми домах живет около 1000 человек, а заселенность домов — около 60%.

При этом заселиться в доходный дом мигрант самостоятельно не может —  пока доходные дома работают только с юридическими лицами. "Но, думаю, будет механизм, позволяющий заселяться человеку самостоятельно: заключив трудовой договор с работодателем, он приходит к нам, предъявляет паспорт, разрешение на работу, договор, медсправку. В этот же день документы проверяются и подаются  в жилищный комитет. Там их рассматривают, и спустя пару дней человек может заселиться", — рассказывает Анна. В итоге количество доходных домов должно увеличиться до 40 штук.

Язык

 - Дэвушка, как вас зовут? — хором говорят узбеки, таджики, киргизы и азербайджанцы.

- Не "дэ", а "де", "дье", "дьевушка", — поправляет преподаватель на курсах русского языка для мигрантов Екатерина Якимович.

 - Дьевушка, дьевушка, — повторяют за ней.

Мы сидим в большой учебной аудитории, за окном — Фонтанка. На доске — правила фонетики. В зале человек пятнадцать учеников, все сплошь молодежь.

Ученики здесь добросовестные. Преподаватель спрашивает одного, но на задней парте тоже шепчут — выговаривают.

 - Где ваши деньги? — спрашивает Екатерина.

- На карте, — отвечают ей.

- Правильно. А где ваши деньги? — обращается она к другому.

- На кармане, — говорят ученики и сами же смеются —  они слышат ошибку, но не понимают почему.

Сами курсы стартовали с 2011 года, но по новой программе — это только первый набор. "За основу мы взяли программы подготовки по русскому языку как иностранному, — говорит Екатерина, — но отличие заключается в том, что многие мигранты, приходящие на курсы, знают русский, изучали его в школе. Под этот социальный запрос в 2012 году мы создали программу "Русский — для жизни".

Сами курсы короткие — всего 87 часов. Конечно, за такое время научить языку с нуля невозможно, преподаватели русского как иностранного тратят на это по 1–2 года. "На курсы обычно приходят люди с уже сформированной мотивацией. Они обычно говорят: мне это надо для работы. Они понимают, что это необходимо для успешной адаптации в России", — объясняет Екатерина.

 - Я 3 года уже в России. Работаю. Мне нужно хорошо общаться. Вот ты слышишь — у меня есть акцент? — спрашивает меня Искандер, один из учеников с курсов.

 - Да.

 - Я хочу, чтобы у меня нет акцент.

Терминал

"У нас не камеры, а комнаты", — уточняют в Центре содержания иностранных граждан, который находится на самой окраине города — в Красном Селе.

В центре содержатся иностранные граждане, которые подлежат депортации за пределы России. В соответствии с законодательством, здесь можно находиться от 10 суток до 2 лет. В это время приставы и УФМС уточняют гражданство, личность, готовят документы, покупают билеты. "Наш центр — это терминал в аэропорту, но особый", — шутит начальник центра полковник полиции Сергей Копылов.

Большинство из содержащихся в центре — граждане Узбекистана (61%). В 2 раза меньше — Таджикистана (31%), 6% — Киргизии, остальные — граждане Вьетнама, Нигерии, Ганы.

Мы идем по терминалу "особого содержания" и убеждаемся: назвать центр тюрьмой действительно нельзя. Живут люди в комнатах, а не в камерах. Выходить из комнат можно. Ходить по этажу — тоже. Звонить родственникам — без проблем. На стене при входе — списки телефонов судебных приставов, консульств, общественных организаций по правам человека.

По словам начальника, требований к содержащимся здесь мигрантам не много: соблюдение личной гигиены, элементарной дисциплины и внутреннего распорядка. Он простой: в 6:30 — подъем, в 22:00 —отбой, между ними — обед, ужин и свободное время. Можно читать книги, газеты, играть в шашки, нарды, смотреть телевизор, заниматься спортом и даже организовывать праздники. "В День Победы мы  даже парад устраивали — они сами по собственному желанию предложили промаршировать с песней", — говорит Сергей Копылов. Есть утюг, стиральная машина, туалет, душ.

В центр регулярно приходят представители дипломатических миссий, правозащитные организации, судебные приставы —  рассказывают содержащимся в центре о том, как рассматривается их вопрос.

 - Ну почему они все строятся при нашем заходе? —  спрашиваю я.

 - Мы же предупредили, что приедет комиссия. Не будешь же тут валяться на кровати, когда знаешь об этом. Это неуважительно, — отвечает Тахир.

Он старший по этажу. Тахир гордо стоит посередине коридора, сложив начальственно руки за спиной: ему действительно приятно, что на этаже полный порядок.

 - Как содержание? — интересуюсь у Домброта из Таджикистана.

- Да без проблем. Я здесь уже 2 недели. Немного не успел с оформлением документов и попал сюда. Сейчас депортируют, съезжу домой, отдохну, а потом назад — работать.