Рикардо Бофилл: "Важен лишь город и его гармония"

"ДП": Рикардо, ваше международное архитектурное бюро разработало более 500 проектов в 50 странах мира. Но до сих пор нет ни одного реализованного проекта в России. Как же так?

— Я с детства интересовался Россией. И еще в советское время стал одним из немногих архитекторов, которые решились работать в Москве. По заказу французской компании разработал проект многофункционального комплекса на Арбате, но у девелопера возникли проблемы с финансированием. В итоге проект забрали российские зодчие, и через несколько лет был построен "Смоленский Пассаж", который отдаленно напоминает мои эскизы. Однако я к этому зданию никакого отношения не имею, и сейчас рабочих проектов в Москве у меня нет. Все в перспективе.

"ДП": Значит, Петербург станет первым российским городом, где появится здание Рикардо Бофилла?

— Да, мы уже 2 года совместно с холдингом RBI работаем над проектом многофункционального комплекса (включает жилую часть "Александрия" и деловой центр "Базель") на Новгородской ул., недалеко от Смольного. Это светлое 9–12–этажное здание в традиционном для Петербурга стиле современного классицизма, которое будет построено в 2013 году. Создавать этот проект — большая честь и ответственность для меня. Прежде чем приступить к работе, я много гулял по Петербургу. Нужно было понять характер города — его основу, организацию, его дух.

"ДП": И каким вы увидели наш город?

— Петербург — город исключительной красоты и гармонии. Он построен по единому плану с участием великих итальянских зодчих. Это своего рода архетип, но не копия европейских городов — у него свой особый характер. Неоклассицизм здесь имеет очень свободную свежую форму выражения. По сравнению с Америкой и Испанией Петербург — город изысканный. Это сокровище, которое вызывает восторг.

"ДП": Вы говорите об историческом центре, верно? Как здесь нужно работать, чтобы не разрушить гармонию новыми проектами?

— Нужно уважать исторический центр: соблюдать общий план города, размеры, пропорции, гармонию, общие цветовые гаммы, освещение. Одна из возможностей развития — перестройка заброшенных фабрик, например. Это широко распространенная в мире практика. Я сам в Барсе¬лоне живу в бывшем индустриальном здании. Такие проекты, с одной стороны, дают новую жизнь старым по¬стройкам, с другой — сохраняют "гений места". Легкие видоизменения ведут к качеству архитектуры.

"ДП": Как вы оцениваете перспективы высотного строительства в Петербурге?

— Если высотные здания качественные и находятся в подходящем месте, не выбиваясь из общего контекста, почему нет? Они могут обогатить архитектуру Петербурга. Вообще, в небо¬скребах нет ничего плохого. Просто нужно знать меру. Беда в том, что в мире началось негласное соревнование — кто построит самое высокое здание. Еще 15 лет назад самый высокий небоскреб (450 м) был в Чикаго. Потом появилась 600–метровая высотка в Шанхае, потом на Тайбэе — 800 м. Сейчас есть проект здания высотой в 1 км — тоже в Азии, где активно развивается экономика.

"ДП": Как вы относитесь к "битве гигантов" среди инвесторов?

— На мой взгляд, подобные проекты — большая глупость. Люди тешат "эго", показывают всему миру, кто больший "мачо". Но в таких зданиях много пустых пространств, а значит, выброшенных денег. Мы работали в Чикаго и знаем, что логика есть в зданиях высотой до 200 м. Все, что выше, функционирует с осложнениями. Так что жизнь, растянутая по вертикали, не идеальна. В регионах, где имеет значение работа и ее результат, а не утверждение "мачизма", здания относительно невысокие.

"ДП": На окраинах Петербурга вам удалось побывать?

— Да. Они, к сожалению, малопривлекательны, как и во многих других странах мира. Все советское, все одинаковое и снаружи, и внутри. Думаю, их нужно перестраивать, руководствуясь соображениями эстетики. Я против блочных домов — они выглядят как кладбища, как одна большая братская могила. Поэтому я почти 3 года потратил на разработку новых технологий строительства, позволяющих возводить доступное, но предполагающее вариативность жилье с привлекательным внешним видом. Создал полностью автоматизированное производство сэндвич–панелей и элементов отделки фасадов, которые можно будет как кубики по–разному комбинировать, чтобы дома были красивые. Большая архитектура не всегда дорогая.

"ДП": Производство уже работает?

— Оно полностью готово, но еще не запущено. Мы изучаем российские предприятия, которые можно было бы под него приспособить. Чтобы производство было эффективным, оно должно располагаться не дальше 100 км от места строительства и выпускать более 100 тыс. м2 в год. Если эту идею реализуем, новостройки перестанут быть серыми и невыразительными.

"ДП": Почему крупным иностранным архитекторам трудно работать в России?

— Одна из причин — российские строительные нормативы, которые по сравнению с европейскими очень отсталые. Под них трудно подстроиться. Но мы находимся в постоянном диалоге с российскими властями по поводу приведения норм в соответствие с европейскими. И надеюсь, что это скоро произойдет. Нормативы должны стоять на страже безопасности, но не должны препятствовать творчеству. Кстати, аэропорт в Барселоне, который признан лучшим архитектурным проектом Европы 2011 года, я создал в обход всех нормативов.

"ДП": Архитектурный опыт именитых иностранных архитекторов в Петербурге в последние годы не очень удачный: "Мариинка–2" от Доменика Перро и "Новая Голландия" от Норманна Фостера не реализованы, а проект реконструкции Апраксина двора от Криса Вилкинса сильно изменился в процессе согласований… Не чувствуете враждебность к иностранным архитекторам в Петербурге?

— Настороженность к иностранцам чувствуется. Но лично мне, к счастью, не надо никому ничего доказывать. Меня не интересует самоутверждение. Важен только город и его гармония. Я не хочу делать в Петербурге здания, которые будут инородными вкраплениями. Кроме того, мы с самого начала учитываем экономиче¬ские моменты конкретного проекта и не можем превышать бизнес–план.

"ДП": Не кажется ли вам, что зарубежных архитекторов привлекают в российские проекты только для повышения их капитализации?

— Да, великие архитекторы в современном мире становятся брендами. Раньше, кстати, такого не было. Эта тенденция усилилась в последние 20 лет. Но мода изменчива — набор звезд в архитектуре меняется каждые 5 лет. Отличие нашего бюро в том, что даже в эпоху глобализации мы не пытаемся реализовывать проекты одного стиля во всех городах мира. Для Сахары и Петербурга должны быть разные архитектурные идеи. Нельзя клонировать миллионы одинаковых зданий. Нужно создавать актуальные проекты, соответствующие образу жизни людей конкретного города, их потребностям. У архитектуры должно быть человеческое лицо.

"ДП": У вас интернациональное бюро, где работают специалисты из 20 стран. Есть ли среди них россияне?

— Да, и они очень талантливы. К сожалению, в последние годы в России мало строили, и это затормозило развитие поколения молодых архитекторов. Но здесь я встретил специалистов, которые работают с большим энтузиазмом и желанием изменить город. Сейчас момент большого творческого роста.

"ДП": Как обстоят дела с другими проектами, которые вы планировали реализовать в России?

— Проект конгресс–холла "Константиновский" в Стрельне задерживается. Было решено перенести здание Морской академии им. Макарова, чтобы осуществить строительство. Сейчас эта идея обсуждается. Конкретики пока нет, но мы от проекта не отказываемся. Кроме того, разрабатываем концепцию проекта квартальной застройки в центре города для одной из компаний.

"ДП": С новым губернатором Петербурга вы уже встречались?

— Нет еще. Хотя я всегда живо интересуюсь политикой тех стран, где работаю. Политика тесно связана с экономикой, а значит, и с архитектурой.

"ДП": Петербург, на ваш взгляд, удобный для жизни город?

— Здесь, конечно, суровый климат и очень сложная ситуация с дневным освещением. Но по сравнению с Москвой, где много денег и стрессов, Петербург — спокойный город. И отношения между людьми здесь более приятные. И сами люди — с более европейским мышлением. Если спросите, какие города самые красивые в мире, отвечу — Венеция и Петербург. Это искренне.

Рикардо Бофилл:

Испанский архитектор. Родился в 1935 г. в Барселоне. Учился в Школе архитектуры в Женеве (Швейцария). В 1963 г. сплотил вокруг себя группу архитекторов, инженеров, философов, которая получила название Taller de Architectura. На ее счету 500 реализованных проектов в 50 странах мира.

Полную версию интервью читайте в газете "Деловой Петербург".