Эмир Кустурица: "я должен буду снять русское кино"

"ДП": Вы курите?

Эмир Кустурица: Нет.

"ДП": Вы думали над тем, чтобы снять русское кино или кино о России?

Эмир Кустурица: Однажды я должен буду снять русское кино, потому что мои истоки - в основном в русской литературе. Я двигался от Достоевского к Хармсу, от Хармса к Тургеневу, от Тургенева к Платонову, от Платонова ко многим другим.

"ДП": Вы сняли "Аризонскую мечту" - лучший, на мой взгляд, фильм о Соединенных Штатах, о том, как душа пытается выжить в образцово фальшивом мире. Вы хотели бы снять еще фильм о США, об Америке?

Эмир Кустурица: Не сейчас, но уже долгое время я обдумываю один проект под условным названием "Преступление и наказание в Нью-Йорке". В этом фильме я хотел бы воссоздать значение одного подзабытого понятия - "мораль".

Эмир Кустурица

"ДП": Но почему пока вашего нового фильма об Америке так и не случилось? Из-за продюсеров?

Эмир Кустурица: После "Аризонской мечты" я снял и "Подполье", и "Черная кошка, белый кот", и "Жизнь как чудо", и "Марадону", и "Завет". Когда-нибудь в будущем почему бы и не снять фильм об Америке? Но не сейчас: сейчас я готовлю съемки фильма о мексиканской революции, которую нахожу очень близкой моему сердцу. Панчо Вилья - герой, которым, увы, так и не стал ни один человек с Балкан.

А в августе я буду снимать в Израиле фильм о палестинской семье. Это история о людях, которые много страдали на протяжении последних 20 лет, действие происходит в Израиле и Германии.

Я бы сказал, что с большим удовольствием предвкушаю начало съемок этих двух фильмов, над которыми собираюсь работать в ближайшие 4 года. Но могло бы случиться так, что я снимал бы и фильм о России или об Америке.

"ДП": Ваши фильмы, начиная с самых первых, - о потере современным человеком идентичности и о том, как он пытается с этим справиться…

Эмир Кустурица: Я сам всю свою жизнь пытаюсь ее найти. Я думаю, идентичность - это ключевой вопрос для каждой личности, для ее целостности. К сожалению, сегодня об этом думают недостаточно, люди порой не знают, что это такое, и я стараюсь воссоздать это понятие как можно более внятно.

Эмир Кустурица

"ДП": Говорят, чтобы понять эскимосские эпизоды в "Аризонской мечте", нужно знать историю распада Югославии, в которой был момент, когда от людей требовалось определиться со своей национальностью и многие ставили в графе национальность "эскимос".

Эмир Кустурица: Да, мы так делали!

"ДП": Так это правда?!

Эмир Кустурица: Почему бы и нет? Это абсолютная правда! Ведь мы в Югославии фактически росли без национальности. И люди, которые больше всего пострадали, были именно те, кто повторяли, что неважно, какой вы национальности! Потом разразилась война, и каждый решил стать кем-то, потому что если ты кто-то, то ты во всяком случае не никто.

Мы оставили югославскую идею как "идею о никто", в конце концов на деле она оказалась смертоносной. Так что перед войной мы повторяли: мы - никто, или, если вы хотите, чтобы мы были эскимосами, почему бы нам не стать эскимосами? Хотя бы потому, что эскимосы прекрасно умеют ловить рыбу и у них замечательная природа.

Если, правда, не считать, что у них проблема с алкоголем, потому что они пьют слишком много. Американцы думают, что эскимосы пьют слишком много водки.

"ДП": А как вы записали свою национальность? Тоже эскимос?

Эмир Кустурица: Знаете, я ведь видел мир абсолютно по-эскимосски, как счастливый эскимос! (смеется)

"ДП": Говоря о рыбе - ее образ есть в ваших фильмах начиная с самых ранних...

Эмир Кустурица: Это русский писатель Андрей Платонов! В книгах Платонова есть очень поэтичная идея, которую я разработал в "Аризонской мечте". В одном из его романов главный герой говорит о том, как рыбы влияют на человечество. Рыбы понимают мир гораздо лучше нас, но они очень мудры и не хотят рассказывать об этом никому.

Я же говорю - на меня очень сильно подействовала русская культура! Особенно те ее деятели, которые жили во время Октябрьской революции.

"ДП": В ваших фильмах очень важна музыка. Как музыкант и режиссер с мировым именем, вы бы рассмотрели предложение поставить оперу, например, в Петербурге?

Эмир Кустурица: Почему бы и нет? Почему бы не поставить оперу? С большим удовольствием! Я уже ставил одну в парижском театре "Опера Бастий" со своим ансамблем.

Музыка - это ведь часть того, что я называю структурой кино, и я абсолютно убежден в том, что опера очень глубоко интегрирована в мою работу.

"ДП": А вы знакомы с Валерием Гергиевым, художественным руководителем Мариинского театра?

Эмир Кустурица: Да, я слышал о нем, но мы не знакомы.

"ДП": В сегодняшней Сербии искусство имеет социальный смысл или это чистое развлечение?

Эмир Кустурица: Имеет, но я думаю, что, к несчастью, во всем мире искусство теряет свои позиции - из-за возмутительных технологических аспектов нашей жизни. Так что большинство людей идет за тем, что называют "научной культурой", а не за культурой в ее классическом понимании.

Но я надеюсь на то, что социальное значение искусства в будущем будет более востребовано, что оно победит, что мы будем всё еще живы и будем праздновать всё ту же культуру, данную нам Богом, - ту же, что и в прежние времена.