Ужасающее явление

А еще это свидетельство международного признания его критики правительства Дж. Буша, чью политику Кругман последовательно обвинял в случившемся мировом финансовом кризисе.

"Мы с вами являемся свидетелями ужасающего явления", - сказал он по поводу происходящего сейчас на мировых рынках. Более того, выбор королевских академиков можно расценивать и как признание его точки зрения о необходимости государственного регулирования спекулятивных торговых потоков.

В самом грубом приближении теория Пола Кругмана - это противопоставление традиционным представлениям о международной торговле: "Все страны разные, предлагают разный продукт, имеют разные потребности, а торговлю толкают различия в экономических и производственных условиях".

Нобелевский лауреат проанализировал торговые модели и места их активности, разработал теорию эффектов свободной торговли и глобализации и объяснил, почему доминируют как раз страны, имеющие предпосылки к производству одинаковых товаров. Напротив, сделал он вывод, теперь на товарные потоки влияют скорее сходства в предпочтениях и в уровне развития рынков, а помимо того - экономия на масштабе производства и искусственные торговые барьеры, которые выстраивают или, напротив, ломают государства.

Не правда ли, очень интересно? Можно по-новому, на сугубо научной основе прогнозировать товаропотоки в масштабах континентов и трансконтинентальные. Нобелевская премия - событие года, как ни крути, и даже пресловутый кризис не смог "замылить" это событие. И тем сильнее соблазн перенести теорию в местные реалии, пусть даже и на бытовом, кухонном уровне.

А реалии в Петербурге вот какие. Государство - не государство, но субъект Федерации ставил заградительные барьеры для свободной торговли последние года этак три. Перенаправлял потоки в гипермаркеты, туда же и товары, привлекал строительные мощности руками крупных инвесторов в локальные точки города и даже добился невиданного эффекта концентрации крупных торговых конгломераций на отдельно взятых территориях.

Ну, на Пулковском шоссе, например, в Озерках, у Комендантской площади или у Старой Деревни. Свободные торговцы, надо отдать им должное, барьеры эти преодолевали, стойко держась за последнее, иногда и на баррикадах, чаще - на митингах. В новые реалии вникать отказывались, равно как и заполнять возникающие ниши вроде встроенной коммерческой недвижимости. А те, что заполняли... так сопровождалось это неминуемой эстетической катастрофой: улицы молниеносно превращались в муравейники, как Наличная, где за грудами дешевых вывесок давно скрылись такие же дешевые жилые дома.

Петербург, конечно, не вместит в себя несколько пограничных государств, однако же рынки в нем формируются с довольно локальными очертаниями, в каждом из которых свои предпочтения, и все это чем дальше, тем явственней ложится и в географические границы. Предпочтения на рынке бутиков Невского проспекта явно отличаются от предпочтений на рынке секонд-хенда на Удельной или на "Юноне".

Пиво после работы народ желает приобретать у ближайшей к дому станции метро, и этим рынки у метро в спальных районах абсолютно идентичны. И вот, буквально опережая научную мысль, Смольный затевает обратный процесс: торговля возвращается к метро, торговая модель - к давно привычным очертаниям, потребитель - к давно привычным и одинаковым, заметьте, во всех районах (что на Юго-Западе, что в Северо-Приморской части) товарам. Воистину, результат - это смерть, но процесс - это жизнь.