Дети эмигрантов: Татьяна Оксентюк

В результате первой волны эмиграции (1917-1938), Россию покинуло более 4-х миллионов жителей. Во время второй волны (1939-1947) уехало 10 миллионов человек, третья волна эмиграции (1948-1990) увлекла за границу около миллиона. Поток эмиграции продолжается до сих пор. Уезжают непонятые на родине ученые, деятели искусств, искатели лучшей жизни. Каждый пятый эмигрант имеет высшее образование. Становятся эмигрантами многие студенты и стажеры, обучающиеся на Западе. Можно констатировать, что в мире на наших глазах зарождается новая нация «русских эмигрантов». Чувствуют ли они себя русскими?

Летом 2008 года Министерство иностранных дел РФ провело акцию "Здравствуй, Россия!". В Петербург на неделю приехали юные потомки русских эмигрантов из дальнего и ближнего зарубежья, количеством 700 человек, в возрасте от 11 до 16 лет. Ребята посещали музеи, слушали лекции об истории России, питались русской едой, говорили по-русски. У нас им понравилось все, кроме пригородных пансионатов, в которых они жили. Смущаясь, ребята рассказывали про убогие, требующие ремонта комнаты, грязь и тараканов…

Татьяна Оксентюк. 16 лет. Португалия.
Я родилась в Ростове-на-Дону, так что я русская по национальности, потомственная донская казачка. Уже пять лет живу в Португалии. Учусь в 11 классе, впереди – 12-ый.

Первой в Португалию уехала мама. В Ростове-на-Дону она работала юристом. Поднимала меня одна – папа рано ушел из жизни. Когда в Советском Союзе начался кризис, мы, можно сказать, пережили нищету. Из-за дефолта 1998 года все мамины сбережения обесценились. Она была в отчаянии: денег не было, мы бедствовали, ее пугало мое неустроенное будущее. И тогда мама решила поехать на заработки за границу.

При помощи определенного турагентства, которое специализируется на трудоустройстве наших граждан за рубежом, она перебралась в Португалию. Работала там домработницей, гувернанткой, зарабатывала неплохо. Я осталась с бабушкой, мама высылала деньги, которых нам с бабушкой хватало. Мы даже путешествовали по Золотому кольцу, ездили в Москву, Петербург – она показывала мне Россию. Потом мама устроилась на стабильную работу в эмиграционное бюро Португалии – стала оказывать помощь эмигрантам в адаптации, изучении языка. Обустроилась с комфортом, забрала меня к себе. При этом сильно переживала: адаптируюсь ли я, выучу ли язык, смогу ли учиться, дружить в новой стране?

Я прекрасно адаптировалась. Мне было 10 лет. Приехала в августе, сразу занялась языком, в сентябре пошла в португальскую школу, и к концу года знала язык отлично. Конечно, брала индивидуальные уроки португальского – по три часа каждую субботу. Преподавала мне русская женщина из Москвы, закончившая филфак. К тому же я все время проводила в школе, быстро сдружилась с ребятами. Я экстраверт, обожаю общаться. Мне очень легко войти в новое общество, да и португальские ребята попались хорошие. Никаких проблем касательно моей национальности не было.

Конечно, в смысле культурном мы с португальцами разные. Ребята моего возраста очень легкомысленно относятся к образованию. Могут по 2-3 раза оставаться на второй год, и в 16 лет спокойно сидеть в 9 классе. Русская молодежь гораздо более образована, даже сейчас, когда уровень образования у вас заметно снизился.

Тем не менее, высшее образование я хочу получить в Португалии. Сейчас меня привлекает медицина. В Португалии мало врачей "из местных". В основном это испанцы, бразильцы, много русских медиков – их уважают. Университетский город Куимбра возник раньше Оксфорда и Кембриджа, имеет лучшие традиции, там мощно обучают. Туда я намерена поступать после школы. А вот второе высшее, возможно, получу здесь, в России. Мне ничто не мешает это сделать.

Я не оторвана от родины – каждый год езжу домой, в Ростов-на-Дону. Не пропуская ни одного фестиваля донского казачества. Казачьи песни люблю и знаю, но не пою – голос не тот. На застольях не присутствую в силу возраста, но в фестивалях участвую с удовольствием. Очень захватывает. Езжу на Кавказ, чтобы посмотреть, как танцуют лезгинку. Мне вообще нравится Россия, считаю ее страной с величайшей историей. Но и мое маленькое казачество богатую историю имеет, личностей грандиозных у нас много.

В принципе, мама добилась, чего хотела. Мы живем в Лиссабоне, довольны проживанием, имеем свою трехкомнатную квартиру. В Португалии жить легче. Цены на продукты и бытовые товары ниже, чем у вас, а понятия коррупции нет вообще. Мне, как школьнице известно, что в российских школах процветает "обдираловка" учеников и их родителей. Про взятки в ВУЗы вообще молчу, да и после поступления надо много платить, чтоб учиться. В Португалии же я учусь абсолютно бесплатно; домой приношу оценки, а из дома ничего в школу не уходит.

При этом если я решу переехать в другую страну или вернуться в Россию – так и будет, она полагается на мой выбор. В Португалии я не хочу оставаться надолго – я все там увидела, ничему уже не удивляюсь. Это маленькая страна, притесненная Испанией. Единственно, жаль терять океан. Я живу на берегу Атлантики – это непередаваемо мощно. Его аура, мощь великая, сила необузданная! Когда я, по незнанию, решила искупаться в океане, то полчаса не могла выйти на берег – меня уносило в пучину. Поэтому там нельзя плавать. Я обожаю стихию. Глядя на нее, переживаю невероятные ощущения. И в Петербург приехала, в Русский музей ради "Волны" Айвазовского – как гениально он передал все, что я чувствую!

У вас прекрасный город, вы должны им гордиться! Таких городов мало в мире. И знаете, я чувствую себя не только русской… но и не португалкой. Я какой-то человек интернациональный. Есть уверенность, что найду себя везде. Совсем не боюсь переезжать из страны в страну, мне очень интересна Центральная Европа, поэтому усиленно учу английский язык. Но не исключаю, что вернусь в Россию... Помимо португальской, посещаю русскую школу, школу искусств, изучаю историю, занимаюсь спортом. Люблю жизнь, мне интересны люди. Может, буду журналистом. Говорят, у меня получится.