Десять путинских провалов

Как человек, никогда не проходивший горнила демократических выборов, Путин был практически неизвестен стране. Однако, представляя народу преемника в сенсационном телеобращении, Борис Ельцин уверенно сказал про Путина: "Он сможет сплотить вокруг себя тех, кому в новом ХХI веке предстоит обновлять великую Россию".

В тот день, 9 августа 1999 года, Ельцин назначил секретаря Совета безопасности РФ, директора ФСБ Владимира Путина временно исполняющим обязанности российского премьера. Через неделю большинство Думы (при 84 голосах против и 17 воздержавшихся) утвердило выбор первого президента РФ. Именно тогда наша политическая система приобрела завершающее сходство с мексиканской, где вопрос о преемнике традиционно решается в прокуренных кабинетах верхушки правящей Институционно-революционной партии.

С тех пор Владимир Путин в качестве премьера, президента, потом снова премьера определял вектор политического и экономического развития страны. Критики часто упрекали его в авторитарных тенденциях, в вольном обращении с демократией, подавлении свобод, в презрении к институтам гражданского общества. Впрочем, даже они признавали экономические достижения путинского периода: такие, как рост золотовалютного запаса и определенный рост внутреннего спроса.

То, что подконтрольные властям СМИ никогда не писали об экономических ошибках пДесять путинских проваловравительства, неудивительно. Любопытно другое: даже оппозиционеры предпочитали атаковать скорее политическую линию Путина, чем его экономический курс. Если и критиковались действия правительства в экономике, то мишенями, как правило, выступали такие часто демонизируемые персоны, как Алексей Кудрин, Анатолий Чубайс и Герман Греф.

Но Владимир Путин создал систему управления страной, в которой все стратегические решения принимаются очень узким кругом лиц. Не в последнюю очередь это относится и к экономике – так что, приписывая нынешнему премьеру истинные или воображаемые победы, стоит обратить внимание и на его ошибки, поражения и провалы.

Через десять лет после того, как кризис-менеджер Владимир Путин заступил на свой пост, ясно, что страна снова оказалась в тисках жесточайшего кризиса. Российские власти склонны винить в этом неблагоприятное "международное окружение". Еще в декабре 2008 года Федеральное агентство печати и информации рассылало по провинциальным газетам официальный текст, в котором говорилось о стабильности рубля и том, что от кризиса нас спасет "подушка безопасности" резервов ЦБ.

Очевидно, что экономическая модель, созданная при Путине, крайне уязвима перед лицом даже не очень значительных флуктуаций на мировых рынках энергоносителей. Кроме того, наша денежная система, при которой эмиссия и курс рубля жестко определяется поступлением в страну иностранной валюты, на практике не является независимой и определяется ФРС США. Могла ли Россия в таких обстоятельствах оказаться, как сказал Алексей Кудрин в Давосе в конце января, "островом стабильности" в бушующем море мирового кризиса?

Итак, вот список проигранных сражений и пирровых побед Владимира Путина:

1. Фиаско в защите прав собственности. Несмотря на всю риторику, практика показывает, что кто угодно в России может быть назначен собственником. В свою очередь, "священную и неприкосновенную" можно при желании так же легко и отобрать. Примерам несть числа от дела ЮКОСа до самого примитивного рейдерства. Неясность с закреплением прав собственности (высокая неопределенность залоговых ресурсов) сдерживает в том силе и развитие банковской системы. Это приводит к повышенным рискам кредитования и, как следствие, к неконкурентоспособности. Получается, что до сих пор не преодолена поверхностность рыночных отношений, и права граждан как участников рынка в любом качестве остаются недостаточно защищены.

2. Победа в опоре на бюрократию как класс. Именно в целях этого класса был создан неэффективный, громоздкий и насквозь коррумпированный бюджетный сектор, питаемый из государственной казны. Это естественные монополии, компании, управляющие пенсионными деньгами, коммунальным хозяйствам, энергетикой, а в последнее время также компании, работающие в области образования и здравоохранения. Кризис выявил неэффективность и "вертикали власти", и бюрократического класса в целом. Поэтому – не пиррова ли это победа?

3. Фиаско с модернизацией. Как суррогат модернизации в стране были созданы госкорпорации. Корпоративный интерес бюрократического класса привел к созданию госкорпораций как закрытой части экономики, неподконтрольной даже правоохранительным органам. Законы экономики, впрочем, никто не отменял, и госкорпорации, даже обладая в течение ряда лет беспрецедентными в истории страны финансовыми ресурсами, оказались не в силах провести широкой модернизации экономики, то есть выполнить заявленные цели. Бесконтрольная раздача средств госкорпорациям привела лишь к появлению гигантских монстров, непроницаемых для рыночной среды. "Концепция 2020" (Концепция социально-экономического развития России до 2020 года) так и осталась упражнением в риторике.

4. Утрата "обратной связи" с обществом. Суррогаты в стиле телевизионных "прямых линий" и других реалити-шоу только резче подчеркивают отсутствие в стране реальных каналов связи власти и общества. Губернаторы, которых фактически назначают сверху, не подотчетны населению областей, которыми управляют. Теперь этот принцип переносится на деятельность сити-менеджеров, которые контролируют финансовые потоки городов. Из-за депрессионной спирали, а также сворачивания институтов гражданского общества и перевод их под контроль бюрократии происходит и уменьшение самоорганизации бизнеса. Созданная "вертикаль власти" в условиях кризиса растерялась и все чаще оказывается недееспособной.

5. Фиаско с созданием единого экономического пространства, рост автаркии. Несмотря на "вертикаль власти", неравномерность развития территорий лишь усилилась. Административная реформа 2003-2008 годов лишь закрепила господство бюрократии. Разница в неписаных правилах ведения бизнеса в разных регионах такова, что предпринимателям из одного субъекта РФ часто очень трудно вести бизнес в другом ее субъекте. Это приводит к автаркии, и к более замкнутой бизнес-среде. Не способствуют укреплению экономики как единого целого и дороговизна перевозок, объясняемая монополизмом. Неравномерность развития территорий усилилась: взять прием в вузы. Мало кто едет поступать из Москвы в вузы Дагестана, в порядке вещей обратная картина. А ведь в США, например, абитуриент из Нью-Йорка в университете Миссури – нормальная картина.

6. Поражение в борьбе с монополизмом и коррупцией. Государство не смогло направить энергию монополий на честную конкуренцию внутри страны. Например, после ликвидации РАО ЕЭС, мы получили много региональных монополистов вместо одного федерального. Привело ли это к снижению надежности энергетики и росту трансакционных издержек, покажет будущее, но положительного эффекта для экономики пока не видно. РЖД по-прежнему отличается финансовой непрозрачностью и дороговизной перевозок, что ослабляет связи между регионами. Возможно, в качестве компенсации за скромные успехи с монополиями дома власти пытались упрочить позиции России как монопольного поставщика энергоресурсов на Запад. Но затяжка с проектами "Южного" и "Северного потоков", и очевидное желание Запада продвигать "Набукко" говорят о неудаче этого подхода.

7. Фиаско Банка России: 18 сентября 2008 года. Лишь экстренное вливание Минфином 350 миллиардов рублей бюджетных денег спасло банковскую систему страны от краха. Банк России не вмешивался, показав свою полную несостоятельность как кредитора последней инстанции. Это еще раз подчеркнуло особый статус самого влиятельного ведомства страны – Минфина. По мнению некоторых экономистов, осознавая свои корпоративные интересы, Минфин старается предотвратить появление соперничающей структуры, например, условного "министерства модернизации".

8. Фиаско политики стерилизации денег. Положение, когда эмиссия национальной валюты обеспечивается резервами твердой валюты, называется currency board. В свое время это был стандартный прием, применявшийся в европейских колониях. В этом случае государство лишается рычагов валютного регулирования, которые переходят к стране-метрополии (в случае России – к США и, в меньшей степени, к Европе). Политика стерилизации притока капитала, например, в Таиланде начала 1990-х привела к росту процентной ставки Центробанка, что делало привлекательными заимствования из-за рубежа. Это, как и в России, привело к накапливанию корпоративного долга и утрате доверия инвесторов. В 1997 тайский бат рухнул, и экономика погрузилась в затяжную депрессию. Россия до сих пор не отказалась от этой политики.

9. Проигранное сражение за доверие. Как говорят банкиры, современная финансовая система на 90% - это психология. Макроэкономическая политика России зачастую строилась на любительской психологии и недооценке реальных психологических факторов – таких, как самосбывающиеся пророчества. Опыт развивающихся стран говорит о том, что излишне жесткая, проводимая в интересах "иностранных инвесторов", денежно-кредитная политика, зачастую потворствует спекулянтам и в какой-то момент приводит, наоборот, к лавинообразному выводу активов. Правительство России явно недооценивает роль западных хедж-фондов в экономике.

10. Фиаско в борьбе за умы и сердца поколения Next. Когда молодые люди задумываются о своих перспективах в родной стране, они видят "антикоррупционный" ЕГЭ, засилье чиновников на всех уровнях, и кластер "наших" организаций при правящей партии как единственный способ подняться по социальной лестнице. Как они это оценивают, покажет не столь отдаленное будущее.